всегда остается сугубо его личным делом; для нас он
всегда остается человеком и только человеком, -
возможно, несколько странным с нашей точки зрения
человеком, - способным поделиться личным опытом
решения экзистенциальных проблем. Все остальное - либо
искусство психотехники, либо работа нашего собственного
воображения.
12. ЙОГА И ПСИХИЧЕСКАЯ НОРМА
Выше было сказано, что йогин - несовершенный, более
того, - ненормальный человек, точнее, что человек
становится таким, становясь йогином. Возникает вопрос:
неизбежно ли это?
Основная масса "духоискателей" купается в теплых лучах
Истины, скучиваясь вокруг нее на безопасном расстоянии.
Однако тот, кто вышел на Честный Путь, уже неспособен
удовлетвориться теплом Истины, ему нужна Истина, - он
бросается в самый жар ее сердца. И он способен на это,
потому что врата Честного Пути находят только те, кому
здесь уже нечего терять.
"Лишь сойдя с ума на Йоге, можно достичь в ней успеха",
- говорит Вивекананда. Подлинный "успех в Йоге"
преобразует человека, и в ходе этого преобразования он
не может остаться "нормальным". Одно из двух: либо ты
остаешься нормальным, то есть таким, каким был до
обращения к Йоге, либо ты достигаешь в ней успеха, то
есть самосознание твое изменяется и ты становишься
иным, не таким, как был.
Достичь успеха в Йоге может лишь тот, кто устойчиво и со
всей ясностью сознает: "Оставаться таким, каким я
являюсь, - ненормально". Лишь такой человек способен
стать иным, отличным от "нормы".
Йогическое требование выхода за рамки нормы
бескомпромиссно. Однако следует четко уяснить, что
данное требование касается самосознания, а отнюдь не
мысли, слов и дел йогина. "Низшая природа" должна
изменяться ("ибо вера без дел мертва") лишь
опосредованно, под давлением сущностных изменений,
причем процесс этот требует строгого контроля и
соотнесения с наличной средой.
Говорят, что подлинный йогин скорее съест кусок мяса, чем
"покажет чудо". Падкость же до ненормальностей и
сверхнормальностей характерна для "компенсаторных
йогинов" и "йогинов-развлеченцев", применяющих Йогу как
средство для достижения не-йогических целей. Так, если
душой Компенсаторного Пути служит стремление к
экзотическим, мыслям и словам, то душой Пути
Развлечения - стремление к экзотическим словам и
действиям. Оба "пути", несмотря на свое в лучшем случае
косвенное отношение к Йоге, очень опасны, причем
неоправданно опасны.
Любая форма обращения к Йоге служит свидетельством
определенной предрасположенности к психическому
расстройству, и йогин не имеет права забывать об этом.
Неудовлетворенность "общепринятым" видением мира и
человека, человека в мире, себя в мире, недвусмысленное
стремление выйти за рамки "нормы" далеко не всегда
свидетельствует о пробуждении к духовности и вполне
может носить патологический характер.
С точки зрения "нормы" подлинную Йогу можно
рассматривать как контролируемое умопомешательство, а
йогина, соответственно, как гения самоконтроля. Однако от
гениальности до безумия один шаг, и шаг этот делается
гораздо чаще, чем может показаться на первый взгляд.
Йогины говорят, что это путь узкий и опасный, подобно
лезвию бритвы.
Но если Честный Путь, будучи путем в неведомое, в
принципе способен вывести нас на новые уровни
полноценного существования, отличные от уровней нам
привычных, то единственным местом, к которому способны
привести нас "пути" компенсации и развлечения, служит
желтый дом.
Казалось бы, если человек не принимает Йогу всерьез, а
использует ее как средство достижения не-йогических
целей, он тем самым оказывается надежно от нее
защищен. Но от Йоги защищаться не нужно: средоточием
всех опасностей служит сам ищущий, так что защищаться
ему следует от самого себя. Вместе с тем на путях
компенсации и развлечения невозможно обрести
перспективу, из которой можно было бы себя
контролировать, ведь действительной целью здесь служит
вовсе не обретение каких-либо перспектив.
Почему желтый дом? В первом случае, например,
самоутверждаясь при посредстве своего "эзотерического
превосходства", и не имея при этом никаких "эзотерических
тормозов", человек неизбежно съезжает в кювет
собственного воображения, утрачивает критерии
желаемого и действительного и потихоньку начинает
погружаться в зыбучие пески маразма.
Во втором случае человек играет с тем, что, в момент
осознания невозможной тесноты клетки, становится его
единственным шансом вырваться на просторы более
широкие. Наловчившись колоть этим микроскопом орехи,
он утрачивает способность видеть в нем предмет,
пригодный для операций более тонкого порядка. И когда
его сознание неожиданно расширится, опрокинув
нынешние наплевательские стереотипы восприятия жизни
(а сам факт потребности в ТАКОЙ игре свидетельствует,
что этот момент близок), единственным его шансом на
"лучшую жизнь" окажется не Йога, дальнейшее
расширение сознания, а аминазин.
Пирамида
