жизнедеятельность с необходимостью направится по
одному из двух каналов: борьбы с пробудившейся
экзистенцией или ее углубления. В первом случае он
пытается поскорее избавиться от травмирующего
осознания, переключая внимание на что-то другое,
"бросаясь в мир", в ПНД и т.д.; во втором случае он
начинает поиски "новой жизни". С этого момента и
начинается (может начаться) подлинная Йога, эволюция
сознания.
Выход на Путь Йоги означает постоянное осознание
"предельных проблем" своего существования и постоянное
стремление к их разрешению. Такое продолжительное
сознательное напряжение (которое у далекого от Йоги
человека наблюдается лишь в форме отдельных вспышек)
необходимо для перехода на более высокий
"бессознательный" уровень жизнедеятельности.
Однако, как уже говорилось, совершенно недостаточно
хотеть жить по-новому: возможность подлинно новой
жизни появляется лишь в случае невозможности жить по-
старому. А невозможность жить по-старому приходит от
внутренней полноты и ощущения пустоты предлагаемых
этим старым возможностей существования,
ИСЧЕРПАННОСТИ старого.
Именно такое "эволюционное недовольство",
перерастающее в эволюционное страдание, служит
двигателем реальной Йоги. Частичным проявлением его
служит "недовольство достигнутым", которое служит
двигателем прогресса во всех сферах "мирской"
человеческой деятельности.
Поэтому Йога закрыта не только для праздношатающихся,
но и для неудачников. Стремление найти в ней
"избавление от тягот земного существования" может
привести к погружению в фантазии (в лучшем случае - к
развитию оккультных сил), но не выведет на Путь. На Путь
выводит лишь эволюционное страдание, а страдание,
причиняемое невзгодами этого мира, таковым не является.
Эволюционным является то страдание, которое
порождается осознанием бесперспективности изобилия
этого мира. Подлинное эволюционное страдание
обусловлено не невзгодами этого мира, но его
НЕДОСТАТОЧНОСТЬЮ: недостаточностью для нас всех
его благ. Только такой мотив обращения способен открыть
перед человеком единственно возможный Путь - Честный
Путь, свободный от самообмана.
Не йогины обращаются к Йоге по двум основным
причинам: в поисках развлечений и в поисках компенсации.
Причем мотивы эти, как правило, не сознаются.
В первом случае человек обращается к Йоге с тем, чтобы
как-то разнообразить монотонность навязанного ему
жизнью бега, чтобы окрасить унылые позывные своего
существования йогическими модуляциями. Фактически, он
рассматривает Йогу как диван, на котором можно
отдохнуть от проблем мира.
Во втором случае мы сталкиваемся с печально известной
"йогической манией величия". Я имею в виду столь
характерные для местных адептов пренебрежительное
отношение к окружающим (прежде всего - другим адептам)
как к существам второго, если не третьего сорта.
Такое отношение характерно для "компенсаторных
йогинов", то есть не йогинов, использующих Йогу как
средство социального самоутверждения, повышения
своего мирского престижа. "Йогическая мания величия"
представляет собой обратную сторону гложущего их
комплекса неполноценности (хоть здесь-то я да
состоялся!). Подлинный йогин, который ясно видит свое
положение, не находит в нем особых оснований для
гордости. Ведь йогин - это несовершенный человек,
подобно тому как человек - это несовершенное животное.
Говоря о животном несовершенстве человека, я имею в
виду не такие очевидные показатели как сила, ловкость,
выносливость, ориентация в среде, адаптация к ней и т.д.:
целенаправленно развивая в себе эти качества человек в
принципе способен даже превзойти животное. Я имею в
виду утрату человеком той гармоничной погруженности в
мир, которая изначально присуща животным. Животные
находят здесь все готовое, они пользуются своим миром;
человек ничего готового здесь не находит, он беспомощен,
- это не его мир. Свой мир он должен делать сам.
Парадоксальным образом вся грандиозная
цивилизаторская деятельность человечества представляет
собой попытку возвратить себе то, чем животное обладает
естественно. Однако, пытаясь возвратить утраченный рай
гармонии со средой, создавая свою искусственную среду
цивилизации, человек активно создает и самого себя,
оставляя в ходе этого процесса пассивное
(воссоздаваемое средой) животное далеко позади.
Не задерживаясь на банальностях, скажу только об
основном отличии, явно идущем не в пользу животного:
человек, сам будучи в каком-то смысле животным, видит
животное, видит движущие им силы, побуждения и мотивы,
видит чем оно живет и что собой представляет, - короче
говоря, видит, что оно животное. Животное, не будучи
человеком, человека не видит, принимая его за животное
другой породы. Поскольку человек более сознателен, он
может использовать животное в своих целях.
Хотя йогин на некоторой ступени уже не может
рассматривать себя как человека, отождествлять себя с
человеком, он все же продолжает оставаться человеком (и
не только человеком, но и животным), подобно тому, как
человек, не отождествляя себя с животным, в
Пирамида