на любые рациональные попытки доказать их
несостоятельность: "Верую, ибо абсурдно!"
Если же человек предварительно не имел сложившихся
представлений о природе испытываемых им переживаний,
то он как правило принимает ту истолковывающую их
доктрину, которая оказывается под рукой.
* * *
При всей неописуемости описываемого выше
переживания, в нем все же можно попытаться выделить
три принципиальных аспекта, определяющих (Господи,
прости!) сущность того, что люди называют Богом:
онтологический, гносеологический и экзистенциально-
коммуникативный [17]. Это три основных луча, три
ведущие интенции религиозного опыта.
В онтологическом плане Бог для атеистической теологии -
это недоступные воображению всепроникающие глубины
материи, молчаливо стоящие за каждым предметом
нашего мира, уравнивающие все предметы нашего мира, -
глубины, из которых "всплывают" принципы
взаимодействия, "законы", определяющие лицо нашего
мира, нашего уровня структурной организации материи.
В гносеологическом плане Бог - это вся бесконечная
совокупность еще не познанного человеком: явлений,
закономерностей, форм взаимодействия и существования
материи.
Экзистенциально-коммуникативный аспект Бога
представляется мне ведущим. Ведь если первые два
аспекта являют нам лишь величие Бога, то третий - Его
Самого. Благодаря третьему мы вступаем в диалог, в
личные отношения с неисчерпаемыми глубинами
многообразия сущего, которое включает в себя и наше
существование. Это живое и трепетное обращение нас к
миру, а мира к нам, отклик мира, принятие нас миром, -
неописуемо. Это подлинное таинство, таинство причастия
индивидуального существования к бесконечному величию
универсума, существующего вне и внутри нас,
проявленного и непроявленного.
Естественным элементом таких переживаний служит
экстатический восторг и преклонение перед
приоткрывающейся реальностью, в сравнении с которой
смешным и грустным сознается наше приземленное
повседневное видение "мира", сжатое утилитарно-
операционалистскими рамками. Причем выход на столь
далекий от утилитарного уровень восприятия реальности
поистине "даруется милостью Божией", - он случается
спонтанно, независимо от нашей воли и желания. Он
приходит, мы лишь зовем.
* * *
Да, мы объективно причастны миру вне нас, - не только
окружающей нас среде, но и вселенной как таковой; мы
объективно "родственны" этому миру, порождены им, -
равно как и он нами; он объективно не чужой нам, ведь мы
"плоть от плоти его". Все это бесспорные, очевидные
утверждения. Но одно дело ЗНАТЬ, а другое дело БЫТЬ.
Быть причастным, родственным бытию. Переживать его
звонкую, искрящуюся полноту.
Грубо говоря, цель Йоги состоит в развитии способности к
таким первоначально спонтанным восприятиям и их
углубление, а также приведение нашего существа в
соответствие с новым видением мира и нашего места в
нем.
Религиозная, равно как и йогическая направленность
сознания представляет собой эволюционно более высокую
ступень по отношению к обыденному сознанию,
ориентированному на утилитарное приспособление к
среде. Разница между религиозным и йогическим
сознанием та, что первое направлено на преобразование
восприятия внешнего мира, а второе - мира внутреннего.
Не говоря уже о достаточной условности такого
разделения, развитие религиозного сознания логически
приводит к проблемам йогического сознания и наоборот.
Хотя изначально религиозное сознание фактически не
занимается внутренним миром (в йогическом смысле
слова), оно мощно сориентировано вовне - к объекту,
бесконечно превосходящему заданные утилитарными
интересами повседневности границы. Таким образом,
религиозная ориентация сознания объективно
способствует его расширению. В то же время религиозная
направленность сознания, в отличие от йогической,
доступна гораздо большему числу людей.
Сознательно-атеистическая позиция как реакция разума на
несовершенство концептуальных форм религиозного
сознания служит шагом к освобождению сознания от
довлеющих над ним сил воображения и к раскрытию его
для бытия. Но если религиозный человек, как правило,
замыкается на задаваемой бытию мифологической схеме,
налагающей печать на его восприятие и поведение, то
атеист нередко замыкает свою жизнь в тесном мирке
повседневности, так что границы бытия очерчиваются для
него средствами массовой информации.
Атеистическая теология с ее психологической установкой
на "диалог с бытием", на глубинное восприятие нашего
существования призвана дать атеистическому сознанию
шанс на освобождение от свойственных ему
эгоцентрических и бытовых блоков восприятия, - шанс
обрести глубину религиозного сознания, избежав в то же
время сковывающих это сознание нарочитых схем.
* * *
С переживаниями различной силы и чистоты, описанными
выше как "религиозный опыт", сталкивалось, насколько мне
Пирамида
