существует, не разрешен до сих пор, и что споры между
идеалистами и реалистами будут продолжаться
бесконечно, хотя мы знаем, как факт, что мир существует,
и что все наши споры не более, чем обмен не имеющими
смысла словами; совершенно так же обстоит дело и с этим
жизненным вопросом о душе и Боге. Мы должны
обратиться к фактам. Как в науке, так и в религии, в
известных вещах необходимо убедиться опытом;
известные факты должны быть восприняты, и только на
таком основании могут строится религиозные мнения" [14].
Итак, то или иное определение Бога ("что есть Бог")
представляет собой теоретическое истолкование
происхождения особого рода переживаний, именуемых
религиозным опытом. "Бог живой" - это целостное живое
переживание, всякое последовательное, "связное"
выражение которого в слове служит на деле Его
расчленением и убийством. Высказанный Бог - это
мертвый "Бог философов" и поэтому не Бог. Тем не менее,
попытки понять природу Бога никогда не прекращались, так
что каждая историческая эпоха имела о Нем свое
представление; далее я собираюсь предпринять
аналогичную попытку, исходя из общих ментальных
тенденций нашего времени и социально-географического
пространства.
Попробуем проанализировать переживание
"непосредственного контакта" с Богом. Опыт наших
предшественников свидетельствует, что данный контакт
нельзя назвать непосредственным. Восприятие его
опосредовано всей суммой наших знаний, представлений и
контактов с окружающей действительностью. Это высший
синтез нашего опыта, и коренное отличие этой формы
опыта от иных, более привычных нам форм контакта с
действительностью состоит в том, что на сей раз из
действительности не исключены и мы сами. В этом
переживании нет навязчивого противостояния нам
действительности как чуждого объекта; здесь она
включает, охватывает нас, причастна нам, а мы - ей.
Будучи абсолютно опосредованной формой опыта, которая
содержит в себе все его богатство, соприкосновение с
Богом оказывается вместе с тем и абсолютно
непосредственным [15]. Вся масса всех уровней нашего
опыта синтезируется здесь в единое, цельное и мощное
переживание "чистого бытия", которое выше слов и
знакомых нам чувств, объединяя все это в неразрывное
Одно.
Здесь змей хватает себя за хвост, здесь мы приходим к
концу, который оказывается началом. Высшая форма
опосредованности возвращается здесь к форме простого
созерцания и воспринимается субъективно как спонтанная
непосредственность чувственной достоверности,
неописуемой и неопределимой, ибо всякое определение
будет, с одной стороны, относиться уже к опосредованному
знанию (а не опыту), с другой, - ограничивать безграничное
[16].
Итак, тотальное опосредование = абсолютной
непосредственности = чистому бытию = целостному
переживанию бесконечного многообразия всего доступного
данному человеку опыта - вот единый для всех времен
психологический каркас ряда высших состояний сознания.
Эти редкие переживания, возникающие как награда за
упорные попытки человека проникнуть за границу
познанного и воспринимаемого в породившие наш мир и
определяющие его глубины, были названы "встречей с
Божественным", "благодатью", "эхом" Бога, ощущением Его
"присутствия", "приближением" к Нему, "предчувствием
Царствия", в котором Он и мы будем Одно.
Можно сказать, что это переживание приближается к
ощущению всеединства себя и мира, это предчувствие
реальности чего-то "третьего", что не является ни нами, ни
миром и в то же время не противостоит нам и миру. Здесь
присутствует переживание своей РОДСТВЕННОСТИ миру
вне нас, осознание того, что этот бесконечный универсум
НЕ ЧУЖОЙ нам, а также живое ощущение нашей
ПРИЧАСТНОСТИ чему-то непреходящему. Как говорит
один современный автор, "употребление слова "Бог"
означает лишь то, что вы пребываете в интимной связи с
миром".
* * *
Разумеется, многообразие опыта "встречи с
Божественным" ни в коей мере не исчерпывается, ни даже
очерчивается сказанным, передающим лишь какие-то
разрозненные оттенки этого живого чувства. Глубина этого
опыта неисчерпаема, о чем свидетельствует множество
порождаемых им доктрин и систем.
Вопрос о мере соответствия тех или иных попыток
теоретического истолкования природы подобных
переживаний самим этим переживаниям не однозначен. С
одной стороны, переживания такого рода впоследствии
действительно могут быть выражены при помощи разных,
даже взаимоисключающих понятийных конструкций. С
другой стороны, они сами представляют собой продукт
синтеза имеющегося у человека на данный момент
чувственного и понятийного опыта освоения реальности,
хотя, как уже говорилось, ни тот, ни другой не представлен
в них непосредственно.
Таким образом, хотя переживания эти могут быть
теоретически выражены по-разному, для самого
переживающего их человека они оказываются очевидным
подтверждением существующих у него представлений,
установок, верований и т.д., заставляя восклицать в ответ
Пирамида