и сделали из него бога".
Макс Мюллер любезно добавляет:
"Это было ошибкой отцов раннего христианства - рассматривать
языческих богов как демонов и злых духов, и мы должны позаботиться,
чтобы не повторить той же самой ошибки в отношении индусских
богов".
Но нам представляют Сатану как поддержку и главную
опору духовенства - наподобие Атласа, держащего на
своих плечах христианские небеса и космос. Если он падет,
тогда, по их мнению, все потеряно, и снова должен
наступить хаос.
Эта догма о Дьяволе и искуплении, кажется,
обоснована на двух отрывках из Нового Завета:
"Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола"
[1 Послание Иоанна, III, 8]. "И произошла на небе война: Михаил и
Ангелы его воевали против дракона; и дракон и ангелы его воевали
против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И
низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и
сатаною, обольщающий всю вселенную" [Откровение, XII, 7].
Давайте тогда исследуем древние теогонии, чтобы
удостовериться, что подразумевалось под этими
замечательными выражениями.
Первый вопрос - действительно ли термин Дьявол,
как он здесь применяется, представляет злобное божество
христиан, или же он представляет антагонистическую
слепую силу - темную сторону природы. Под последней
мы не должны понимать проявление какого-либо злого
принципа, который является malum in se, но только тень
Света, так сказать. Теории каббалистов объясняют ее, как
силу, которая антагонистична, но в то же самое время
существенна для жизненности, выявления и энергичности
принципа добра. Растения погибли бы в их первой стадии
существования, если бы их держали выставленными под
постоянным светом солнца; ночь, чередующаяся с днем,
существенна для их здорового роста и развития. Доброта,
подобным же образом, быстро перестала бы быть таковой,
если бы не сменялась ее противоположностью. В
человеческой натуре зло обозначает антагонизм материи к
духовному, и каждый соответственно тем очищается. В
космосе должно сохраниться равновесие, действие двух
противоположностей создает гармонию, подобно
центростремительной и центробежной силам, и они
необходимы одна другой. Если одну из них приостановить,
действие другой сейчас же станет разрушительным.
Это олицетворение, обозначенное именем Сатана,
должно рассматриваться с трех различных точек зрения:
Ветхого Завета, христианских отцов и древнего
нееврейского язычества. Полагают, что он представлен в
образе Змия в саду Эдема; тем не менее эпитет Сатана
нигде в еврейских Священных Писаниях не применяется
ни к той, ни к другой разновидности змей. Медному Змию
Моисея израильтяне поклонялись, как богу, так как он
был символом Эсмуна-Асклепия, финикийского Иао.
Действительно, характер самого Сатаны представлен в
"Первой книге Летописи" в действии подстрекательства
царя Давида к счислению израильского народа; но это есть
поступок, в другом месте особо приписанный самому
Иегове. Вывод неизбежен, что эти два, Сатана и Иегова,
рассматривались как идентичные.
Другое упоминание Сатаны можно найти в
"Пророчествах Захарии". Эта книга была написана в
период, последовавший за еврейской колонизацией
Палестины и, следовательно, вполне можно предположить,
что асидеане принесли это олицетворение туда с Востока.
Хорошо известно, что эта община сектантов была глубоко
пропитана маздеанскими идеями, и что они представляли
Архимана или Анра-Манью под божественными именами
Сирии. Сиф или Сат-ан, бог хититов и гиксосов, и Веель-
Зевув бог-оракул, пост-греческий Аполлон. Пророк начал
свой труд в Иудее во втором году царствования Дария
Гистаспа, восстановителя маздеянского культа. Свою
встречу с Сатаной он описывает так:
"Он показал мне Иисуса Навина, великого иерея, стоящего перед
ангелом Господним, и Сатану, стоящего по правую руку его, чтобы
противодействовать ему. И сказал Господь Сатане: "Господь да запретит
тебе, о, Сатана; даже Господь, избравший Иерусалим, да запретит тебе;
не головня ли это, исторгнутая из огня?"
Мы полагаем, что абзац, который мы сейчас
процитировали, символичен. В Новом Завете имеются два
намека на то, что это действительно так. "Соборное
послание Иуды" ссылается на него на следующем
своеобразном языке:
"Михаил Архангел, когда говорил с диаволом, споря о Моисеевом
теле, не смел произнесть укоризненного суда (?????? ????????
??????????), но сказал: "Да запретит тебе Господь"." [Иуда, 9].
Таким образом, архангел Михаил упоминается как
тождественный с , Господом или ангелом Господа из
предшествующей цитаты, и этим показано, что еврейский
Иегова обладал двойным характером, секретным и
проявленным в качестве ангела Господа или Михаила-
архангела. Сопоставление этих двух отрывков делает
ясным, что "тело Моисея", над которым они соперничали,
была Палестина, которая, как "страна хеттов", была
особым владением Сифа, их местного божества Михаил,
в качестве поборника культа Иеговы, соперничал с
Дьяволом или Противником, но оставлял вынесение
приговора своему главе.
Велиал не признан имеющим право ни на звание бога,
ни дьявола. Термин , ВЕЛИАЛ, определен в еврейском
лексиконе как означающий разрушение, расточительство,
Пирамида