почти полном неведении о происхождении суеверия, о
котором идет речь". Стейнлэнд Уэйк, цитату из которого
мы приводим, говорит:
"Изучающий мифологию знает, что некоторые идеи у народов
древности связывались со змием, и что он является их излюбленным
символом для определенных божеств; но почему именно это животное, а
не какое-либо другое было избрано для этой цели, - это пока-что
неизвестно" [608].
Джеймс Фергюссон, член Королевского Общества,
который собрал такой обильный материал по этому
древнему культу, кажется, не обладает большим
прозрением истины, чем остальные [609].
Наше объяснение этого мифа может быть малоценным
для изучающих символогию, но все же мы верим, что
истолкование первоначального культа змия, в таком виде,
как оно дано посвященными, правильно. В томе I мы
приводили цитату из Змеиной Мантры в "Айтарейя-
брахмане", отрывок, где говорится о земле, как о "Сарпа
Раджни", Царице Змей и "матери всего, что двигается".
Эти выражения относятся к тому факту, что прежде чем
наша планета стала яйцеобразной или круглой, она
представляла собою длинный след из космической пыли
или огненного тумана, двигающегося и извивающегося
подобно змею. Это, сказано в объяснениях, был Дух
Божий, двигавшийся по хаосу до тех пор, пока его дыхание
не высидело космическую материю и не заставило ее
принять кольцеобразную форму змея с хвостом во рту -
эмблемы вечности в ее духовном, и нашего мира - в ее
физическом смысле. По понятиям древнейших философов,
как мы показали в предыдущей главе, земля, подобно змею,
сбрасывает свою кожу и является после каждой из малых
пралай обновленной, а после великой пралайи воскресает
или снова выявляется из своего-субъективного состояния в
объективное. Подобно змею, она не только "сбрасывает
свою старость", - говорит Санхуниафон, - "но
увеличивается в размере и силе". Вот почему не только
Серапис, а позднее и Иисус изображались в виде большого
змея, но даже в нашем нынешнем веке большие змеи со
священной заботой содержатся в мусульманских мечетях;
например, в мечети Каира. Говорят, что в Верхнем Египте
один знаменитый святой появлялся в виде большого змея, а
в Индии в некоторых детских колыбелях вместе с ребенком
воспитывают по паре змей, самца и самочку, и также часто
держат змей в домах, так как считают, что они приносят
(магнетическую ауру) мудрости, здоровья и удачи. Они -
потомство Сарпа Раджни, земли, и наделены всеми ее
свойствами.
В индусской мифологии Васаки, Великий Дракон
изверг на Дургу из своего рта ядовитую жидкость, которая
растекалась по земле, но ее супруг Шива заставил землю
раскрыть свой рот и проглотить ее.
Таким образом, мистическая драма небесной девы,
преследуемой драконом, стремящимся пожрать ее дитя,
была не только изображена созвездиями неба, как об этом
упоминалось, но была также представлена в секретном
культе храмов. Это была мистерия бога Сол, и вырезана на
одном черном изображении Изиды. Божественного
Мальчика преследовал жестокий Тифон. В одной
египетской легенде говорится о Драконе, преследующем
Сизиду (Изиду), когда та силится защитить своего сына
[333]. Овидий описывает Диону (супругу первоначального
пелазгийского Зевса и мать Венеры) как убегающую от
Тифона на Евфрат [349, II, 451], таким образом
устанавливая, что этот миф принадлежит всем тем
странам, где праздновались мистерии. Виргилий воспевает
победу:
"Привет, возлюбленное дитя богов, благородный сын Юпитера!
Прими великие почести; настало время;
Змий умрет!" [613, IV]
Альберт Магнус, сам будучи алхимиком и
исследователем оккультных наук, так же как и
епископом римско-католической церкви, в своем
энтузиазме к астрологии заявил, что зодиакальный знак
Небесной Девы поднимается на горизонте двадцать
пятого декабря, в момент, которому церковь
приписывает рождение Спасителя [614].
Этот знак и миф о матери и ребенке были известны за
тысячелетия до христианской эры. Драма мистерий
Деметры представляет Персефону, ее дочь, унесенной
Плутоном или Гадесом в мир мертвых; и когда мать
наконец находит ее там, она оказывается королевой
царства Тьмы. Этот миф церковь превратила в легенду о
Св. Анне, разыскивающей свою дочь Марию, которая
была увезена Иосифом в Египет. Персефона изображается в
двумя колосьями пшеницы в руке; точно так же и Мария на
старинных картинах; таковою же была Небесная Дева
Созвездия. Альбумазар Аравийский указывает на
тождественность этих нескольких мифов следующими
словами:
"В первом декане Девы встает девица, по-арабски называемая
Адереноса [Адха-нари?], то есть чистая беспорочная дева, прекрасная
собою, с очаровательным лицом, скромными привычками, с
распущенными волосами, держащая в руках два пшеничных колоса,
сидящая на разукрашенном троне, нянчащая мальчика и прямо
кормящая его в месте, называемом Иудея; мальчика, я говорю,
некоторыми народами называемого Иисусом, что значит Исса, кого они
также называют Христом по-гречески" [615, III, 5].
В то время греческие, азиатские и египетские идеи
подверглись значительному преобразованию. Мистерии
Диониса-Сабезия были заменены обрядами Митры, чьи
Пирамида