только въ этихъ случаяхъ, но и отъ всехъ другихъ болезней”. На следствiи Крюгеръ разсказалъ со
всеми подробностями, какъ евреи истязали несчастнаго мальчика, – и его показанiе было
подтверждено другими свидетелями, а также осмотрами трупа и квартиры Янкеля.
Интересно показанiе крестьянина Пензенской губернiи Авксентiя Локоткова. Еще при
самомъ начале следствiя онъ явился въ полицiю и заявилъ, что мальчика Маслова убилъ онъ; но на
формальномъ следствiи отрекся отъ этого показанiя, заявивъ, что онъ говорилъ на себя “спьяну”.
Следователь однако же задержалъ его и чрезъ некоторое время привлекъ снова къ допросу. Тогда
Локотковъ показалъ, следующее. Съ Юрловымъ, Шлифферманомъ и Юшкевичеромъ онъ
познакомился еще въ 1851 году, когда былъ сидельцемъ въ кабаке на Театральной площади.
Высланный за просрочку паспорта на родину, онъ въ 1863 году снова прибылъ въ Саратовъ за
неделю или дня за три до масляницы и жилъ ва квартире въ доме Филатова. Во вторникъ, на
первой неделе великaгo поста, часовъ въ 9 утра, онъ пошелъ на Волгу погулять, и для
естественной надобности влезъ чрезъ окошко въ старый пустой каменный лабазъ, находящiйся на
Московскомъ взвозе. Въ лабазе онъ увиделъ мертваго мальчика, лежавшаго на спине, по левую
сторону отъ входа; подойдя къ нему, онъ заметилъ, что мальчикъ былъ одетъ въ красную
изорванную рубашку и въ сапоги съ бураками; на шее у него былъ затянуть пестрый шерстяной
кушакъ и на трупе были штаны. (Представленные на суде кушакъ и рубаху онъ призналъ за
виденные на трупе). Открытое лицо мальчика было окровавлено и руки обнажены выше кисти. Въ
тотъ же день Локотковъ былъ въ кабаке на Московскомъ взвозе. Выходя изъ кабака, онъ увиделъ
цирульника Михеля, вылезавшаго изъ окна того же лабаза, одетымъ въ партикулярное платье, но
не показалъ вида, что заметилъ его. Между темъ Михель, догнавъ его, пригласилъ съ собою въ
гостинницу Столбова, куда вскоре пришелъ и Юрловъ. Когда здесь все они сидели и пили водку,
пришелъ старикъ Янкель; отворивъ дверь, онъ взглянулъ на нихъ и ушелъ, не сказавъ ни съ кемъ
ни слова. Угостивъ Локоткова, уже вечеромъ Шлифферманъ и Юрловъ уговорили его за 15 руб.
вытащить изъ лабаза тело мальчика на Волгу. Шлифферманъ остался въ гостиннице, а Юрловъ и
Локотковъ пошли въ лабазъ. Указавъ Локоткову место, где лежалъ мальчикъ, Юрловъ вылезъ изъ
лабаза, сказавъ Локоткову, чтобы онъ передалъ ему трупъ. Тогда онъ взялъ трупъ поперекъ и
подалъ его Юрлову въ отверстiе головою впередъ. Юрловъ принялъ трупъ отъ него. Тогда вылезъ
изъ лабаза и онъ. Юрловъ взялъ трупъ за голову, а онъ – за ноги, и вдвоемъ понесли его прямо на
Волгу, противъ Шапошникова взвоза, и тамъ положили его подъ досчаникъ. На другой день,
встретясь съ Шлифферманомъ и Юрловымъ въ гостиннице, Локотковъ про-силъ Юрлова дать ему
обещанныя деньги, но Юрловъ сказалъ ему: “погоди, еще подойдетъ случай, тогда заодно и
отдамъ”. Затемъ, угощая Локоткова въ среду (4-го Марта), когда уже найдено было на Волге тело
мальчика Маслова, Шлифферманъ и Юрловъ уговаривали его принять на себя убiйство этого
мальчика, за что обещали ему 100 р. с., причемъ сказали, что убiйство мальчика – ихъ дело и что
хотя не можетъ быть доказано, но въ городе уже носится слухъ, что подозренiе падаетъ на евреевъ.
Не имея ни квартиры, ни денегъ, ни одежды, Локотковъ согласился на ихъ предложенiе, явился въ
1-ю полицейскую часть и объявилъ квартальному Долгову, что мальчика Маслова убилъ онъ.
Во время производства следствiя была отобрана у евреевъ интересная книга “Чинъ устнаго
преданiя о Пасхе”. Между прочимъ, въ этой книге находится гравюра, изображающая
обнаженнаго человека, но съ венцомъ на голове; онъ стоитъ въ купели и указываетъ протянутой
рукой на кровь, текущую изъ закалываемаго предъ нимъ младенца. Ссылаясь на то, что на голове
этого человека – корона, евреи объясняли следователямъ, что на гравюре нарисованъ фараонъ,
купающiйся для излеченiя своей болезни въ крови израильскихъ детей. Но не нужно забывать, что
у евреевъ “князьями” и “царями” называются все еврейскiе богачи и авторитетные хахамы. По
Библiи (Быт. 23, 6) уже Авраамъ именуется “княземъ Божiимъ”; въ притчахъ Спасителя богачи
называются “царями”. – Ради краткости, не приводимъ множества свидетельскихъ показанiй,
освещающихъ детальныя части совершеннаго въ Саратове злодеянiя.
Когда следственное дело было закончено, его отправили въ сенатъ, и сенатъ постановилъ:
Богданова и Локоткова, по лишенiи всехъ правъ состоянiя, сослать въ каторжныя работы въ
крепостяхъ, перваго на 10 летъ, а второго – на 5 летъ; губернскаго секретаря Ивана Крюгера
разжаловать въ рядовые до выслуги, евреевъ же – Янкеля Юшкевичера, Михеля Шлиффермана,
Ицку Берлинскаго, Эздру 3айдмана и Феодора Юрлова – оставить въ подозренiи, при чемъ
Зайдмана – даже не за участiе въ убiйстве несчастныхъ мальчиковъ, а “по взиманiю лихвенныхъ
процентовъ при отдаче подъ залогъ денегъ”... Къ счастiю, по силе Высочайше утвержденнаго
положенiя комитета министровъ, дело это, по разсмотренiи въ Правительствующемъ Сенате, было
внесено въ Государственный Советъ, который посмотрелъ иначе на него и вынесъ такое
постановленiе: 1) Янкеля Юшкевичера, Михеля Шлиффермана и Федора Юрлова, лишивъ всехъ
правъ состоянiя, сослать въ каторжныя работы въ рудникахъ: перваго и второго – на 20 летъ, а
третьяго – на 18 летъ; 2) Богданова, Локоткова и Крюгера повергнуть Монаршему милосердiю, не
благоугодно ли будетъ Его Императорскому Величеству, во вниманiе къ чистосердечному сихъ
подсудимыхъ сознанiю, чрезъ что обнаружены главные преступники въ настоящемъ деле,
Высочайше повелеть: Богданова отослать для исправленiя въ поведенiи въ арестантскiя роты
инженернаго ведомства на два года. Локоткова заключить на то же время въ рабочемъ доме, а
Крюгера, не лишая правъ и преимуществъ, службою прiобретенныхъ, отослать на жительство въ
одну изъ отдаленныхъ губернiй. по усмотренiю министра внутреннихъ делъ, подчинивъ его тамъ
строгому полицейскому надзору; 3) Ицку Берлинскаго, Эздру Зайдмана и Янкеля Бермана оставить
въ подозренiи и отослать для водворенiя въ места Сибири не столь отдаленные. Мненiе
Государственнаго Совета было утверждено Государемъ Императоромъ.
25-го Января 1861 года безъ вести пропала девочка 4-хъ летъ отъ роду, дочь крестьянина
Антона Гелажиса, въ деревне Дерванишкахъ, Шавельскаго уезда, Ковенской губернiи. Такъ какъ
въ тотъ день черезъ деревню Дерванишки проезжали евреи Зундель Липсъ и Сруль Блохъ, то
естественно, что подозренiе прежде всего пало на нихъ. Впрочемъ, полицейское дознанiе и
произведенные два обыска ничего не выяснили. Ни похитители, ни похищенная девочка не были
найдены. Только спустя месяцъ, именно 3-го Марта, когда началъ таять снегъ, случайно былъ
обнаруженъ въ снегу трупъ девочки. Поврежденiя оказались на голове и шее ребенка. Врачъ,
осматривавшiй трупъ, далъ заключенiе, что смерть девочки последовала отъ причиненныхъ ей при
жизни истязанiй. Местный еврей Липманъ Ицикзонъ сделалъ самое категорическое заявленiе, что
девочка была похищена, замучена и умерщвлена евреями Липсомъ и Блохомъ, при чемъ онъ
показалъ, что въ Шавлянской корчме Блохъ при свидетеляхъ продалъ кровь ея датновскому
сборщику-еврею Хану, что местный раввинъ даже въ моленной говорилъ открыто, при всехъ
присутствовавшихъ, что трупъ ребенка былъ спрятанъ въ его доме; наконецъ, онъ уверялъ, что и
онъ самъ неоднократно виделъ у евреевъ этотъ трупъ. Ковенскимъ губернаторомъ была назначена
по этому делу следственная комиссiя, состоявшая изъ трехъ лицъ: судебнаго следователя
Яхимовича, чиновника губернскаго правленiя Войцеховскаго и жандармскаго капитана Крайскаго.
Евреи остались недовольны действiями этой комиссiи и подали жалобу губернатору. Тогда былъ
командированъ еще адъютантъ капитанъ Толстой, но евреи не были удовлетворены и этимъ
назначенiемъ, и потребовали, чтобы въ составъ следственной комиссiи, въ качестве депутата съ
ихъ стороны, вошелъ “ученый” раввинъ – Левандъ. Въ ходъ били пущены евреями всевозможныя
ухищренiя и интрига, чтобы затормозить дело и скрыть следы преступленiя. Евреи добились даже
того, что былъ отвергнуть актъ медицинскаго осмотра на томъ только основанiи, что онъ былъ
составленъ не короннымъ, а частнымъ врачемъ. Они радовались этой победе уже потому, что ко
времени производства следствiя трупъ девочки совершенно разложился и никакого медицинскаго
осмотра сделать было нельзя. Впрочемъ, еврей Ицикзонъ не только подтвердилъ свое
первоначальное показанiе, но и дополнилъ его многими частностями. Онъ сообщилъ, что Блохъ и
Липсъ, похитивъ девочку, тогда же заехали къ его отцу. Девочка лежала въ саняхъ, покрытая
сеномъ; глаза ея были открыты, но она почему то не кричала. На его вопросъ: “куда вы везете это
дитяе” евреи отвечали: “къ роднымъ”. Вскоре после этого Ицикзонъ былъ въ Шидове у раввина.
Раввинъ послалъ его на чердакъ принести дровъ. Съ нимъ отправился и бывшiй у раввина еврей
Гецель Тодресовичъ Левинзонъ, который показалъ ему тамъ ребенка. Когда Ицикзонъ спросилъ:
Пирамида