растирали ее и потомъ всыпали въ шафранный настой, который выливали въ тесто.
Все согласно разсказанное Терентьевою, Максимовою и Козловскою, оказалось совершенно
согласнымъ съ обстоятельствами дела и было подтверждено многими свидетелями, а въ
особенности – Жельновою, Косачевскою и Ковалевою. Мнимая прозорливица Еремеева, какъ
нищенка, просто незаметною вошла въ сени Берлиныхъ, чтобы попросить милостыни и слышала
разговоръ евреевъ съ Терентьевою о предположенномъ умерщвленiи несчастнаго ребенка:
испугавшись такового разговора, она незаметно и ушла отъ Берлиныхъ. Всехъ обвиняемыхъ
евреевъ по оговору Терентьевой, Максимовой и Козловской. было до 50-ти человекъ. Естественно,
что все они упорно не сознавались въ своей виновности, а въ оправданiе свое многiе изъ нихъ, какъ
это обыкновенно практикуется евреями, говорили следователямъ: “На что евреямъ кровье Имъ
крови не нужно. Мучить мальчика не нужно. Это грехъ”. Этому даже верить запрещено
повеленiями разныхъ королей, а также Государя Императора Александра I-го отъ 6-го марта 1817
года. Если донощицы все это сами на себя принимаютъ, такъ нечего и розыскивать виновныхъ,
стало быть, оне и делали это, – оне и виноваты, и т. д. въ томъ же poде. Давая лживые ответы на
вопросы следователю, евреи часто впадали въ самопротиворечiе, были обличаемы въ явной лжи,
отказывались отъ того, что было сказано ими раньше, по часу стояли молча, преставлялись
сумасшедшими, больными, выходили изъ себя, падали на землю и неистово кричали всякiй вздоръ,
оскорбляли следователей, клеветали на начальствующихъ лицъ и т. п.; но бывали случаи, что, при
всемъ своемъ запирательстве, евреи иногда и проговаривались. Такъ, напримеръ, жена цирульника
Орлика Фратка, явившись въ следственную комиссiю, сначала объявила, что вовсе не станетъ
отвечать ни на какiе вопросы, и долго молчала, но потомъ начала браниться, бегать взадъ и
впередъ по комнате, и кричала въ изступленiи: “чего вы отъ меня хотитее Зачемъ не зовете
другихъе Не одинъ мой мужъ былъ, когда кололи мальчика. Все говорятъ, что Ханка Цетлина
виновата: ее опрашивайте, а не меня”... После же сказала, что сама не была при убiйстве, но
Руминъ Нахимовскiй говорилъ ей, что мальчикъ былъ умерщвленъ при немъ въ школе Берлинами,
что при этомъ были еще Мирка, Славка, Шмерка, Гиршъ, Шифра, Янкель, Бася, Езикъ, Ханна и
друг. Затемъ она сама себя била поленомъ, приговаривая: “Такъ бы вcеxъ, кто кололъ мальчика...
Я бы paзскaзaлa, кто и какъ кололъ, да боюсь: затаскаютъ меня, и своихъ, евреевъ, боюсь... Если
евреи это узнаютъ, то я пропала”... Когда въ комиссiи речь зашла о ноже, которымъ было
совершено убiйство, она сказала: “тутъ нуженъ не ножъ, а гвозди... Можетъ быть, прежде наши это
и делали, но только не теперь; а что Терентьева колола мальчика, такъ это правда... Бейте меня,
секите меня кнутомъ; я этого хочу и все на себя беру, а ужъ вамъ правды не скажу”... При всемъ
томъ, именно по указанiю Фратки, следственною комиссiею былъ отысканъ особый ножъ, въ
серебряной оправе и сафьянныхъ нoжнaxъ, кoтopымъ, по ея словамъ, было сделано надъ
мальчикомъ обрезанiе. Въ виду сильныхъ уликъ, и Зеликъ Брусованскiй наивно сказалъ: “если кто
изъ семьи моей, или хоть другой еврей признаются, тогда и я скажу, что правда”. Большую улику
противъ евреевъ представила перехваченная полицiею переписка между обвиняемыми,
находившимися подъ стражею, и ихъ родственниками и прiятелями. Большой интересъ
представляютъ, для насъ показанiя по этому делу двухъ свидетелей – еедорова и Груджинскаго.
еедоровъ, крещенный еврей, показалъ, что “по общественному и въ тайне сохраняемому между
евреями ученiю имъ действительно нужна кровь христiанская къ празднику Пейсахъ для
опресноковъ, – что сказалъ ему объ этомъ отецъ его, еедорова, что онъ самъ, какъ уверенъ,
употреблялъ опресноки съ этою кровiю”. Тоже подтвердилъ и Грудзинскiй, также крещенный
еврей, при чемъ онъ прибавилъ, что у евреевъ есть содержимая въ большой тайне книга
“Рамбамъ”, въ которой во всей полноте описанъ обрядъ употребленiя христiанской крови и ея
добыванiя изъ младенцевъ, что онъ самъ виделъ и читалъ эту книгу и что въ ней нарисованы даже
все снаряды, необходимые для совершенiя этого безчеловечнаго обряда: полукруглое долото для
желобковой раны въ боку младенца и бочка, въ которой катаютъ его для привлеченiя крови.
Велижское дело совершенно однако же неожиданно кончилось темъ, что евреевъ отъ суда и
следствiя освободили, а Терентьеву, Максимову и Козловскую сослали въ Сибирь на поселенiе;
Еремееву предали церковному покаянiю. Какъ посмотрели на это дело Сенатъ, Государственный
Совет и Государь Императоръ Николай Павловичъ, – объ этомъ мы уже говорили [ 104 ].
8-го Апреля 1827 года, въ именiи Дымшевъ Зданишкалъ Телишевскаго повета (уезда),
Ковенской губернiи, предъ Пасхою, пропалъ безъ вести семилетнiй мальчикъ, сынъ крестьянъ
Викентiя Степанкуса и Марiанны Пiотровичей, Iосифъ. Мальчикъ, вышелъ изъ деревни въ поле и
более не возвращался. Въ тотъ же день обезпокоенные родители узнали отъ пастуха, кростьянскаго
сына, Августина Жуковскаго, 16-летняго парня, что мальчика схватили евреи (два человека) и
унесли въ лесъ Швентвалисъ. Родители дали знать местнымъ властямъ; но розыски производились
вяло. Только 26-го Апреля одна девочка, дочь местнаго крестьянина, Антонина Зубова, Уршуля
случайно увидела въ поле трупъ, который, по признанiю Марiанны Пiотровичевой, оказался
трупомъ ея сына. Уездный врачъ (поветовый лекарь) Тарашуя произвелъ его осмотръ 29-го
Апреля. Изъ акта осмотра видно, что все тело несчастнаго мальчика было покрыто (вымазано)
землею, смешанною съ какимъ то клейкимъ веществомъ и закрывавшею поэтому раны. Пришлось
предварителыю трупъ обмыть. После этого оказалось, что трупъ уже довольно сильно разложился
и потому поверхность кожи была неодинаковаго цвета. На немъ было найдено 8 ранъ разной
величины, сделанныхъ круглымъ железнымъ орудiемъ, какъ бы умышленно, по определеннымъ
местамъ; ширина ранъ определена врачемъ въ гороховое зерно, а глубина некоторыхъ более
вершка: крови въ нихъ не найдено ни капли; мышцы вокругъ двухъ ранъ на лице были
воспалительнаго состоянiя. Врачъ далъ заключенiе, что отъ этихъ восьми мучительныхъ ранъ и
последовала смерть мальчика Пiотровича. Началось следствiе. Заподозрены были евреи, въ числе
9-ти человекъ. Пастухъ Жуковскiй, съ твердою уверенностыо, изъ этихъ 9-ти человекъ указлъ на
Гиршу Лейбовича Каца и на Лейбу Менделя, какъ на похитителей Пiотровича. Они, конечно, не
сознались, хотя были тогда же уличены въ ложномъ показанiи относительно того, где они были въ
день похищенiя мальчика. Явились и новыя улики. Мальчика, какъ можно думать по добытымъ
следствiемъ даннымъ, евреи замучили въ корчме Ленкихъ. После этого следственная комиссiя
вдругъ поворотила въ сторону отъ евреевъ. Что же оказалосье Какъ было доказано документально
(письмами), евреи подкупили следователей. Следственная комиссiя была заменена новою;
главному взяточнику Мажухно дали 45 ударовъ плетьми. Новый следователь Новицкiй взялся за
дело энергично. Плунгинскiе евреи предлагали ему и “соследователямъ” несколько тысячъ рублей,
“но онъ таковыхъ не принялъ” и еще усилилъ свою энергiю. Тогда евреи решились воздействовать
на него угрозами. Но это не помогло. Два еврея – Копель Гиршовичъ Гецъ и Калманъ Гринбергъ
или Блюмбергъ – даже начали было сознаваться. Между прочимъ, Копель Гецъ заявилъ, что евреи,
действительно, нуждаются въ христiанской крови для религiозныхъ обрядовъ, но онъ не хотелъ
этого доказывать изъ опасенiя преследованiя со стороны евреевъ [ 105 ]; на очной же ставке съ
Iоселемъ Кацомъ онъ вызывался представить и действительно представилъ еврейскую книгу
“Мейнурхсъ Гансоуэръ”, въ которой содержатся правила, дозволяющiя умертвить доносителя по
деламъ вреднымъ еврейскому обществу... Въ Мае 1829 года Гецъ былъ уже найденъ убитымъ, по
дороге изъ Тельшъ въ Плунiяны, подъ мостомъ, на четвертой версте отъ местечка Плунiянъ,
недалеко отъ дома Плунiянскаго кагальнаго члена Киве Лейбовича Ольшванга. Гринбергъ былъ на
допросе у Новицкаго 2-го Ноября совершенно здоровымъ, а 5-го Ноября уже скоропостижно умеръ
въ страшныхъ корчахъ. После этого дело опять пошло вяло и кончилось темъ, что, по
постановленiю 1-го департамента Виленскаго главнаго суда похитители и убiйцы мальчика
Пiотровича были оставлены въ подозренiи [ 106 ]...
Въ томъ же году и также передъ Пасхой былъ похищенъ евреями мальчикъ въ Варшаве. Къ
счастiю родители мальчика скоро напали на следъ и нашли его еще живымъ въ доме еврея, но уже
запертымъ въ сундукъ. Еврей, впрочемъ, по его словамъ, пошутилъ только [ 107 ]...
Въ 1833 году евреями была замучена христiанская 12-ти летняя девочка въ с. Пилтганахъ
Борисовскаго еузда, Минской губернiи [ 108 ].
16-го февраля 1840 года было совершено ужасное злодеянiе въ г. Дамаске [ 109 ]. Одинъ
Доминиканскiй священникъ по имени Томасъ (еома), былъ приглашенъ въ домъ “почтеннаго” и
Пирамида