слова, которое они цитируют или копируют из вторых рук. Из-за того, что св. Иероним
имел неосторожность сказать, что галаты говорили на том же языке, что тревиры, едва
ли стоит утверждать, что глубоко эллинизированные получатели послания святого апо-
стола Павла говорили на языке Бренна времени грабежа Дельф.
Не менее значительный интерес галльского языка состоит в том, что элементы
его словаря сохранились во французском, общераспространенном, арготическом или
диалектном, в диалектах провансальского и даже в диалектах французской Швейцарии
или итальянского древней Цизальпинской Галлии. Таких слов насчитывается несколько
сот, и среди них есть весьма распространенные: фр. changer < галльск. cambiare ‘ме-
нять’, фр. charrue < галльск. carruca ‘плуг’, фр. gouge < галльск. gulbia ‘прислуга’, фр.
jambe < галльск. gamba ‘нога’, фр. lieue < галльск. leuga ‘место’. Бoльшая часть этих
слов принадлежит к сфере ремесленной или сельскохозяйственной техники, что гово-
рит об условиях жизни галлов в течение долгого времени.
Здесь снова необходимо подчеркнуть, что факт разделения кельтских языков на
две лингвистические ветви не должен служить основанием для какой-либо археологи-
ческой гипотезы. Две последовательных волны заселения быть может и существовали
(и тогда, каждое племя, пересекавшее Ла-Манш, было одной из таких «волн», но не бо-
лее того!), но современные этнические группы и их лингвистическая история свиде-
тельствуют просто-напросто о различной степени их эволюции: замкнувшиеся на своем
острове гойделы остались на куда более архаической стадии, нежели бритты, которые
были архаичнее галлов. Незначительные следы «гойделизма» (kw вместо ожидаемого
p) в названии Сены, Sequana, в одном из слов календаря из Колиньи (equos), или в
кельтиберских эпиграфических документах служат убедительным доказательством то-
го, что лингвистические различия внутри кельтской группы не имеют этнических соот-
ветствий. Наконец, другое определенное доказательство касается единства кельтского
как сакрального языка жрецов на протяжении многих веков, в регионах, удаленных друг
от друга: это морфологическая идентичность названия друидов на ирландском и галль-
ском языке. Цезарь пишет druides, ед. ч. *druis; десятью веками позже по-ирландски это
все еще dru?d, ед. ч. dru?, от общей формы *dru-uid-es «истинно знающие» или «имею-
щие великое знание». Приставка dru-, которую кельтологи таким образом объясняют в
двух языках, составлена из проклитических элементов (стоящих перед радикалом) do- и
ro- c одинаковым увеличительным и превосходным значением. В ирландском это слово
оставалось в своей архаичной форме.
4. ИРЛАНДСКИЕ И ВАЛЛИЙСКИЕ РУКОПИСИ.
В ходе исследования, проводившегося в 1883 г., д’Арбуа де Жюбенвилль соста-
вил каталог девятисот пятидесяти трех ирландских рукописей, сохранившихся в биб-
лиотеках Великобритании и Ирландии. Но, согласно его собственным оценкам, это все-
го половина того, что можно было бы отыскать на Британских островах. Около сорока
из названных рукописей относятся к эпохе до XV в., семь датируются XI в. Остальные
принадлежат XV-XVIII вв. Несмотря на четыре века существования книгопечатания, по-
следняя ирландская рукопись – это копия, сделанная Юджином О’Кэрри, профессором
Дублинского университета, в 1848 г. Не всегда известно о рукописях, содержащихся в
частных коллекциях.
В многочисленных континентальных рукописях также содержатся ирландские
глоссы к латинским текстам, составленные монахами, сопровождавшими великих осно-
вателей монастырей в меровингскую и каролингскую эпохи. Такие глоссы, а то и связ-
ные тексты, находятся в Берне, Брюсселе, Камбре, Карлсруе, Дрездене, Энгельберге
(кантон Унтервальд, Швейцария), Флоренции, Клостернойбурге (Австрия), Лане, Лейде-
не, Милане, Нанси, Париже, Рене, Риме, Руане, Санкт-Галлене (Швейцария), в мона-
стыре св. Павла близ местечка Унтердрауберг в Каринтии, в Стокгольме, Турине, Вене,
Вюрцбурге.
Глоссы из Санкт-Галлена, Вюрцбурга и Милана, относящиеся к числу самых
многочисленных, датируются периодом VIII-IX вв. Они представляют собой основу на-
шего знания древнеирландского и, таким образом, составляют часть документов, к ко-
торым особенно часто обращается кельтская филология. Однако поскольку они ком-
ментируют исключительно христианские тексты (послания святого апостола Павла к
Коринфянам и несколько псалмов) или же латинские грамматики, глоссы не являются
архаическими по содержанию. За несколькими исключениями, все традиционные ми-
фологические предания содержатся в рукописях, никогда не покидавших Ирландию или
Великобританию. Они были переписаны позже глосс, но содержание их древнее. Мож-
но сказать, что большая их часть была переписана в нескольких знаменитых рукописях,
таких , как «Лейнстерская Книга», «Книга Бурой Коровы», «Желтая Книга из Лекана»,
«Книга из Баллимота», «Книга из Фермоя», – компиляциях, составленных в разные эпо-
хи средневековья и по счастливой исторической случайности уцелевших от уничтоже-
ния.
У валлийских рукописей несколько иная судьба, поскольку их нет на континенте,
и хотя некоторые из них достигают возраста наиболее древних ирландских рукописей,
большинство является недавними, появившимися не раньше XVII в. Лишь небольшое
число из них содержит легендарные сказания или намеки на мифологию: «Черная Кни-
га из Кармартена», «Красная Книга из Хергеста», «Белая Книга Ридерха» (все три да-
тируются XIV в.). Четыре ветви «Мабиноги» сохранились в почти одинаковых вариантах
в «Красной Книге» и «Белой Книге».
5. УСТНАЯ И ПИСЬМЕННАЯ ПЕРЕДАЧА.
Стиль ирландских мифологических повествований выдает письменную переда-
чу как ненормальное и позднее состояние традиции. Кельтские языки ни в одну эпоху
своего существования не были потенциально литературными языками, и существует
парадоксальный контраст между изначальным устным характером кельтской традиции
и тем воодушевлением, с которым христианизированные ирландцы раз за разом не-
утомимо переписывали свои тексты, какой бы природы и содержания они ни были. Кое-
кто из ирландских ученых дошел даже до предположения, что тексты, какими мы их
знаем, служили всего лишь канвой для филидов, которые до бесконечности вышивали
на ней свои узоры. В этом утверждении есть доля правды в той мере, в какой проза не-
которых преданий представляет собой более свободный комментарий и повторение
гномических стихотворных фрагментов, лаконичных и архаических. Однако нельзя пу-
тать филида ранней эпохи, ученого, в течение долгого времени обучавшегося с помо-
щью поэтических и мнемонических техник высочайшего уровня, со «сказителем» со-
временного фольклора, у которого, как и у его коллег по всей Европе, всегда есть лич-
ные и обиходные формулы зачинов и концовок, или, по крайней мере, свой стиль по-
ветвования. Между тем не следует полагать, что сказители слишком уж рьяно вышива-
ли и что все письменные источники превратились в фольклор. Нужно только не путать
уровни: многие из повествований, содержавшихся в рукописях, являются древними
изощренными произведениями, в которых сколько угодно редких слов и мудреных от-
ступлений. Если стиль этих повествований на теперешний взгляд кажется несуразным
и неуклюжим, если эпизоды, которые современный автор растянул бы на целую книгу,
Пирамида