Типичный пример такого положения – надпись из Боторриты со всеми проблемами ее
прочтения и толкования.
Что же касается огамических надписей Великобритании и Ирландии, то они вос-
ходят к VI в. нашей эры и, уже не принадлежа античности, могут дать лишь весьма не-
совершенное представление относительно общекельтского языка. Обычно, как и на
галльских надписях (хронологически более ранних), в них можно разобрать одно-два
слова, антропонимы, указывающие на родственную филиацию; глаголов в них нет,
связных фраз тоже. С другой стороны, огамическая письменность была полностью во-
зобновлена островным христианством для надгробных надписей, связывавших покой-
ного с его определенным местожительством.
Следует также остерегаться серьезных промахов в толковании: табличка с закли-
наниями из Рома (Дё-Сэвр), которую в течение полувека с ее открытия считали состав-
ленной на галльском – и это был наш единственный связный текст – после тщательного
эпиграфического изучения оказалась написанной на чистейшей латыни! Словарный
состав календаря из Колиньи, позволивший наконец установить кое-какие связи с Ир-
ландией (основная из них – название месяца ноября, SAMONIOS/Samain, начало
кельтского года), до сих пор остается на три четверти не проясненным, а граффити из
Лагрофезанка дают нам только указания на порядковые числительные от единицы до
деcяти. В надписи под названием «завещание из Лингона» мы находим порядковое
числительное «четырнадцатый» (petrudecametos) и больше ничего. Вот с такими-то
данными и приходится писать историю кельтов.
В первые века нашей эры галло-римская эпиграфика насчитывает многие десятки
тысяч антропонимов и теонимов, чья тематика подтверждается богатыми топонимиче-
скими данными (Altceltischer Sprachschatz Хольдера насчитывает их более тридцати
тысяч). И эти имена, относящиеся порой к персонам высокого ранга, рассеяны по таким
удаленным друг от друга странам, как Португалия, Германия, Австрия, Великобритания,
Бельгия, Нидерланды, Италия, Венгрия, или даже Румыния, Польша, Чехия, Словакия
и Болгария. Некоторые из них почти не претерпели изменений за время эволюции ост-
ровных кельтских языков: имя Веркингеторикса, например, существует в ирландской
форме.
Но все это по самой сути своей не может служить препятствием для кропотливых
исследований. Когда, например, имеешь дело c надписями на монетах или с клеймами
гончаров, необходимо сопоставлять их с археологическими данными для уточнения
датировки и места происхождения, без чего невозможна никакая серьезная идентифи-
кация или интерпретация. Также постоянно вспоминают, что только использование
письменности доказывает классическое влияние, и что отсутствует кельтская эпигра-
фика эпохи галльской независимости.
При соблюдении всех условий и всех мер предосторожности эпиграфические до-
кументы заслуживают подобающего им внимания: только они способны пролить свет на
антропонимию кельтов придунайских областей и Центральной Европы. Наконец, они
могут сообщить нам о скрытом и стойком выживании кельтскости в течение почти четы-
рех веков на всем протяжении Западной Римской империи.
С. Топонимы.
Топонимы, гидронимы и оронимы (названия рек и гор) также являются зримыми
следами кельтского присутствия: весьма многочисленные в Западной Европе, они
встречаются реже в Центральной Европе и Испании, хотя их можно обнаружить и в
Польше, и в Румынии.
К сожалению, повторяем, они интересуют только лингвистов, чья специальность –
древние мертвые языки: дело обстоит так, словно кельты в мире и в истории занимают
место на задворках. Более того, эффективнее изучать топонимику, зная соответствую-
щий язык, а не исследовать топоним, используя редкую возможность с этим языком оз-
накомиться (это самый опасный случай). Слишком много топонимических исследований
в Западной Европе осуществляется учеными, не знающими кельтские языки, так как у
них не было ни желания, ни возможностей их выучить. Из-за того, что часто наблюда-
ется тенденция к преуменьшению роли кельтов в протоисторическое время, смешива-
ются в одно неясное целое дороманский и неизвестный докельтский субстраты.
В области топонимики мы также далеки от исчерпывающих знаний: известны
упоминаемые древними авторами названия городов, которые невозможно расположить
на карте, и другие названия, которые объясняются только с помощью сравнения с
древними формами, если они могут быть найдены в достаточно древних источниках:
Лан, Лудён, Лейден и Лион произошли от одного и того же названия *Lugudunum в хо-
де фонетической эволюции, более или менее продвинутой в зависимости от региона.
Иногда ошибка становится правилом или communis opinio: обычное название Redones
(Рен) было неудачно изменено в Riedones, что было засвидетельствовано несколькими
эпиграфическими документами (последняя форма поздняя хотя бы из-за изменения
гласной e>ie). К тому же при сопоставлении топонимики с археологическими данными
оказывается, что город, носящий кельтское имя, основан не раньше римской эпохи: та-
ковы, например, Кемптен (Cambodunum) в Германии и Брегенц (Brigantium) в Австрии.
Если таким образом доказывается, что кельтский был живым языком во время основа-
ния этих городов римской имперской армией, филологический критерий теряет свою
хронологическую точность, так как нам неизвестно, не имели ли другие топонимы сход-
ного происхождения. Такой топонимический суффикс, как –ialo-n (который можно найти
в валлийском i?l «земля») в раннее средневековье служил для образования уже не
кельтских, а романских названий .
После всего этого в области изучения континентальных кельтов нам остается
лишь обратиться к хроникам и агиографии меровингской эпохи. Но когда все латинизи-
ровано и германизировано, искажено и испорчено, а названия городов и имена людей
становятся неузнаваемыми, кельтская история завершилась (кто в VI веке знал, что
название Catalauni>Ch?lons-sur-Marne, оставшееся в истории поздней Римской империи
в знаменитых Каталаунских полях, где Аттила потерпел поражение, восходит в своей
полной форме к галльскому *katu-ver-laveni «лучшие в битве»?). Единственный извест-
ный галльский глоссарий, поздний документ X века, глоссарий Эндлихера (по имени
австрийского эрудита, который его нашел) содержит семнадцать слов, находящихся в
промежуточном состоянии, которые могли бы считаться «позднекельтскими».
И только агиография представит для нас некоторый интерес. Но агиографы всех
времен и стран стремились главным образом к назиданию читателя и прославлению
того или иного святого. Их описания язычества условны и малонадежны, поскольку
проникнуты систематической неприязнью. Примечательные имена редки, а упоминания
о сохранившихся кельтских религиозных обычаях или лексических подробностях, если
таковые вообще встречаются, столь же трудно вычленить, сколь и использовать. Уче-
ных, которые пытались обратиться к поздним текстам как к неопровержимым докумен-
там, всякий раз постигала полная неудача. Однако – в этом и заключается суть нашего
метода – никогда не стоит отвергать документ a priori, каков бы он ни был. В целом не
существует агиографических повествований, полезных для нашей темы, но множество
важных, подтверждаемых другими источниками, деталей забывали вычеркивать. Это
замечание относится ко всем странам Европы.
D. Необходимость использования античных документов.
Пирамида