ских текстов, без которых остается несовершенным восприятие средневековых кельт-
ских языков. Самобытность бретонского языка, по крайней мере для лингвистов, состо-
ит в том, что он сумел просуществовать целое тысячелетие как почти исключительно
устный язык в тесном симбиозе с французским, из которого он сохранил целый ряд
средневековых заимствований, вышедших из употребления в самом французском.
4. Особенности сравнения и трудности исследования.
Различия между континентальными и островными источниками настолько велики,
что лишь немногим исследователям, особенно среди континентальных ученых и не-
кельтологов, удается преодолевать вытекающие из них изначальные трудности.
Исследование континентальных источников предполагает наличие классическо-
го образования на базе археологии (для протоистории и галло-римской эпохи) и эпи-
графики (для римской эпохи), тогда как изучение островных документов является де-
лом медиевистов, лингвистов, филологов и агиографов. Этот недочет отрицательно
сказывается на исследовательской работе: издаются книги, посвященные религии
древних кельтов, основанные только на протоисторической археологии, в которых не
сыщешь ни слова об Ирландии; немудрено, что такие сочинения устаревают, едва ус-
пев выйти в свет. Существуют и другие труды, где Галлия, Британия Испания, Цизаль-
пинская Галлия или Западная Германия рассматриваются таким образом, будто рели-
гиозные концепции и культы той или другой из этих древних кельтских стран различа-
лись только в несущественных деталях. А также смешиваются в одном объяснении все
археологические данные и все документальные источники.
Синтез научных дисциплин так и не был осуществлен, а междисциплинарное со-
трудничество не вошло в ученую и университетскую привычку: археологи, например,
склонны рассматривать историю религий как довесок к их собственным занятиям (осно-
ванным на изучении памятников и объектов, найденных во время раскопок или храня-
щихся в музеях); они с трудом понимают, что для объяснения галльских религиозных
фактов необходимо знание языков, столь же удаленных друг от друга, сколь, подчас, и
второстепенных, таких, как ирландский, валлийский и бретонский, тогда как лингвисты
инстинктивно сторонятся сложных археологических фактов, которые нелегко увязать с
их дисциплиной. Кроме нескольких oppida типа Бибракте, Манхинга (в Баварии), Магда-
ленсберга (в Каринтии), или Хейнебурга (в Вюртемберге), кельтские поселения не яви-
ли миру важных открытий, сравнимых с классической археологией Греции или Италии.
Однако было бы неправильно не исследовать методически то, что они содержат. «Кня-
жеские могилы» западной зоны гальштаттской культуры (Франции, Люксембурга, Юж-
ной Германии, Северной Швейцарии, Западной Австрии) доказывают это.
Потребуется еще немало усилий, чтобы филологические изыскания принесли
свои плоды: ограничившись ссылкой на одну только узкую область переводов с ир-
ландского на французский, заметим, что переводы д’Арбуа де Жюбенвиля, Доттена,
Шовире и еще двух-трех специалистов, вышедшие между 1880 и 1930 годами, нужда-
ются в полном пересмотре. Другие, недавние, переводы можно считать чепухой, даю-
щей читателю весьма превратное представление о тексте. Порой это вторичные пере-
воды, повторяющие и усугубляющие ошибки первых переводов, английских или немец-
ких, а то и скудные выжимки из них, подаваемые в качестве исчерпывающих «обозре-
ний» (см. по этому поводу введение в нашу работу Textes mythologiques irlandais I,
Rennes, 1980, pp. 20*-53*). Вообще говоря, изучение и толкование островных текстов
невозможно без хорошей библиотеки.
Еще большую путаницу вносят недоразумения общего характера: протоистория
гальштаттского и латенского периодов, роль кельтов в которой часто преуменьшают,
кроме того долго считалась бедной родственницей, которой пренебрегали в угоду про-
тоисторическому периоду и классической археологии. А разве мало археологов и исто-
риков, а нередко и лингвистов, считают кельтский мир чем-то вроде вторичного прило-
жения к греко-римской цивилизации? Все это приводит к тому, что исследователи за-
нимаются толкованием более или менее общих мест из древних авторов и пытаются
изучать историю кельтов при помощи чужеродных критериев. В кельтский пантеон вво-
дятся понятия распределения и обособления, функциональных различий, свойствен-
ных греко-римским божествам, а происходит это потому, что иные из ученых не осоз-
нают ни устного характера кельтской традиции, принимаемого ими за свидетельство ее
неполноценности, ни истинного взгляда кельтов на человеческое общество, в котором
политическое подчинено религиозному. Они упускают из виду, что это подчинение
было залогом равновесия классов и социальных функций. И уж тем более до них не
доходит, что утеря этого равновесия в кельтском мире стала причиной этнического, во-
енного и языкового развала. Кроме того, время, когда были засвидетельствованы ост-
ровные тексты, нередко побуждает отбрасывать их, как нечто вроде «фольклора»: дело
доходит до того, что кельтская религия объявляется «народной», натуристической, то-
темической, хотя все, напротив, служит доказательством того, что это была религия
изощренная, разработанная, обладающая ритуалами, священными текстами и ясными
доктринами.
Еще одна причина заблуждений коренится в чрезмерном доверии к сведениям,
почерпнутым у античных авторов: немало греческих и римских свидетелей, причем до-
вольно значимых, принимали за историю то, что на самом деле являлось мифом. И это
заблуждение распространяется и усугубляется современными учеными, принимающи-
ми за чистую монету все написанное древними.
Наука, особенно университетская, не сможет избежать таких ловушек, если не
обретет глубокое понимание традиционной, социальной и религиозной структуры
кельтского общества, одним из фундаментальных аспектов которой была идеология
трех функций. Равновесие этой структуры основывалось на взаимной гармонии друида
и короля. Отсутствие этого понимания – очень частая ошибка. Прошло уже несколько
лет с тех пор, как мы, действуя сперва наугад, начали постигать структуру кельтского
«пантеона» и вникать в религиозные понятия кельтов. Наших знаний уже достаточно,
чтобы утверждать, насколько для нас необходимы и незаменимы островные источники:
Ирландия, например, является страной, где латенская цивилизация просуществовала
до V в. нашей эры, по крайней мере в области миниатюры и торевтики (резьбы по ме-
таллу), самых ярких проявлениях кельтского островного искусства, и в еще большей
степени, – в менталитете и во взглядах на общество. Даже в разгар современности
кельтские языки остаются тем, чем они были десять веков назад, – языками средневе-
ковыми, очень плохо приспособленными к условиям современной жизни; они разбиты
на диалекты, и поэтому их почти невозможно подчинить орфографическим нормам и
систематизации.
Следует добавить, что, будучи сверхкритичным, нужно было бы отвергнуть
большую часть греческих и латинских текстов, лишь редкие рукописи которых восходят
к докаролингской эпохе. Точно так же надлежало бы отбросить и все средневековые
скандинавские тексты. Отказ от использования кельтских островных текстов абсолютно
неоправдан. Напомним, что эти тексты содержат информацию, которая должна быть
сопоставлена с континентальными данными, а не просто добавлена к ним.
IV. ИСТОРИЯ И АРХЕОЛОГИЯ.
Пирамида