обществ, к которым они принадлежали. Они понятия не имели ни о каких общих этни-
ческих названиях, о которых впервые задумались только эрудиты XVII – XVIII вв. В лю-
бом случае обозначение народа или отдельного человека для кельтов, так же как и для
всех индоевропейцев, определяется религиозным фактором.
И однако, несмотря на тягу одних древних авторов к экзотике, а других – к наив-
ному упрощению или даже к преувеличению, вся античная информация должна быть по
крайней мере принята к рассмотрению. У древних авторов, конечно, нельзя требовать,
чтобы все они понимали все, особенно в области религиозной, где их некомпетентность
бесспорна, но нельзя и отмахиваться от их сообщений, не приведя убедительных дока-
зательств свойственных им ошибок. География Птолемея представляется драгоценным
источником для кельтологов: его сведения, касающиеся Ирландии и Британии, единст-
венны в своем роде и незаменимы. Средством подтверждения достоверности массали-
отского перипла (переложенного латинскими стихами Руфом Авиеном в IV в. н. э.) слу-
жат древние названия Ирландии (Ierne) и Британии (Albio), переданные по-гречески в
архаической форме, совпадающей с еще более древними гойдельскими названиями
островов: ?riu и Alba. А Пифею и Цезарю (который вряд ли в этом случае занимался
заимствованием) мы обязаны современным названием Британских островов – Priteni, в
котором слышится отзвук древнего валлийского слова Prydein и латинского Britannia,
которое является результатом неверного написания.
Однако пространных сообщений немного. Никто не описывает кельтов с симпати-
ей или хотя бы с любопытством, какое последователи Плиния Старшего питали к жи-
вотным и растениям. Скудость сообщений древних авторов становится особенно пора-
зительной, когда они касаются самого тонкого вопроса: описания жреческого класса
друидов. Несколько строк, посвященных в De Bello Gallico и других сочинениях кельт-
ской религии, общественной и воинской организации, общественному и личному праву,
а также языку, составляющие самую основу нашей работы, являются всего лишь жал-
кими крохами, не имеющими особого значения для большинства исследователей.
Только Цезарю удалось неполно, но с точностью и краткостью описать социальные и
религиозные структуры кельтов, истинный смысл которых все-таки от него ускользал.
Разрозненные документы весьма многочисленны, это бесконечные записки и
примечания, которые так же сложно классифицировать, как использовать. Вовсе не
страдая от недостатка информации, как это часто утверждается в трудах общего харак-
тера, историки, лингвисты и археологи не успевают разбирать груду бесчисленных об-
рывков информации, плохо поддающихся синтезу из-за своей крайней фрагментарно-
сти. Кельтология по сути своей – область частных фактов, особенно в таких ведущих
дисциплинах, как лингвистика, история религий и протоисторическая археология.
2. Континентальные греко-римские источники, касающиеся древних
кельтов.
Источники кельтологических исследований разделяются на две группы разного
характера и важности:
А. Тексты.
Это, с одной стороны, тексты греческих и латинских авторов, с другой же – па-
мятники и надписи галло-римской эпохи. Эти источники заключают в себе многочислен-
ные неудобства, главным из которых можно считать трудности, связанные со
свед?нием их в полную и точную антологию.
Не представляет большого труда перечислить основных древних авторов, с
большей или меньшей обоснованностью упоминавших слово «друиды», но приняться
за составление списка всех греческих и латинских писателей, под пером которых про-
скользнули слова Celtae и Galli, значило бы выполнить огромную работу, итогом кото-
рой явились бы весьма скудные результаты. Доказательством этого является то, что до
сих пор никто не охватил весь этот репертуар, хотя статьи из Altceltischer Sprachschatz
или Realencyklop?die содержат богатую информацию, недостижимую для отдельного
исследователя.
Лучший из подобных текстов – это «Записки о галльской войне» (De Bello Gallico)
Цезаря, хотя само собой разумеется, что они не восполняют отсутствия собственно
кельтских текстов. Текст «Записок…» весьма проблематичен и остается очень спор-
ным. В этой книге присутствуют два вида информации: это прежде всего донесение о
событиях, дополненное защитной речью pro domo для нескольких римских читателей, в
которой Цезарь объясняет по случаю выгоды и трудности завоевания; во-вторых, не
представляющий большой важности в глазах Цезаря, но первостепенной важности для
нас ряд разрозненных этнографических, религиозных или социологических сведений, в
котором у проконсула не было серьезных причин солгать или исказить истину. Их нужно
принимать такими, каковы они есть, ибо совпадение функциональной схемы галльских
божеств, упомянутых Цезарем, с основными богами Ирландии может послужить осно-
ванием для специального обсуждения. Разве Цезарь, бывший фламин Юпитера и со-
временник друидов не имел б?льших оснований судить о кельтской религии, чем со-
временные эрудиты? Он поддерживал, как и Цицерон, официальные и длительные от-
ношения с одним из них, эдуем Дивикиаком, несмотря на то, что Цезарь говорит о
друидах только в своем кратком социологическом описании Галлии и не называет Ди-
викиака друидом.
Какого бы мнения о нем ни придерживались, какое недоверие ни испытывали бы
по отношению к нему, «Записки…» Цезаря остаются единственным свидетельством
современника, напрямую связанным с описываемыми событиями и вещами. Необходи-
мо подвергнуть его произведение тщательнейшей критике, иногда можно опровергать
или исправлять его, но нельзя вовсе отказаться от него. В любом случае он превосхо-
дит всех других авторов, будь то Плиний или Тит Ливий, или даже Тацит, а также всех
греков, от Страбона до Диодора Сицилийского.
B. Надписи.
Другие прямые источники дошедшей из древности информации интересуют толь-
ко лингвистов и, в том, что касается материальной части исследований, специалистов
по эпиграфике. Однако не существует галльской эпиграфики, отличной от эпиграфики
галло-римской. Галльские надписи во Франции, Италии и Испании действительно до-
вольно многочисленны, но по большей части они относятся к погребальному культу и
являются весьма краткими; многие неполны: глагольные формы редки, и на нынешнем
уровне исследований найдется немного надписей, содержащих в себе текст, по поводу
которого не идет споров. Наиболее интересные надписи во Франции из Шамальера и
Ларзака стали предметом долгих дискуссий, к тому же надпись из Ларзака, к несчастью,
повреждена. Что касается календаря из Колиньи, составляющие его две тысячи строк и
более двухсот слов до сего дня дали только фрагменты связных и объяснимых фраз.
Испанские надписи поддаются изучению еще труднее в силу трех причин: по-
скольку в них не определена точная доля кельтского и иберийского языков; поскольку
кельтский внедряется здесь в периферийную область, открытую посторонним влияни-
ям, свидетельством чего служит иберийская письменность; поскольку, наконец, нелегко
рассматривать таким образом охарактеризованные тексты в общекельтских рамках.
Пирамида