туру – он, конечно, ею не является – между тем как мифологические схемы четырех
ветвей валлийских «Мабиноги» уже подверглись средневековой литературной обработ-
ке, и фольклор всех кельтских (и бывших кельтских!) стран представляет собой долгую
и глубокую деградацию предшествующей мифологии, вызванную христианством. Если
можно без особой трудности, зная темы и мотивы, спуститься от мифологии к фолькло-
ру, то обратное действие, даже с богатой фольклорной документацией, абсолютно не-
возможно, когда предшествующая мифология неизвестна: фольклористы должны оп-
ределять в своем материале древнее и новое, оригинальное и недавние наслоения.
III. ДОКУМЕНТЫ И ИСТОЧНИКИ ИССЛЕДОВАНИЙ
1. Неточность античных источников и трудности иссследования.
Греческие и латинские авторы часто упоминают кельтов в связи с мирными от-
ношениями или сражениями, которые вводили их в контакт с классическим миром. В
течение двухсот лет Рим жил в страхе перед галлами, перед tumultus gallicus, а с 390 по
52 год до н. э. вооруженные столкновения между обеими сторонами утихали лишь не-
надолго. Что же касается отношений между кельтами и греками, скорее торговых, чем
враждебных, то их начало теряется во тьме времен. В VI в. до нашей эры эллины осно-
вали Марсель (Massalia), а их мореходы плавали вдоль берегов Атлантики, Ла-Манша и
Северного моря в поисках янтаря и олова.
Достаточно заглянуть в сборник Куньи «Выдержки из греческих авторов, касаю-
щиеся галльской истории и географии» (в 6-и томах, Париж, 1878-1892) (Cougny,
Extraits des auteurs grecs concernant l’histoire et la g?ographie des Gaules) или в труд
Хольдера Altceltischer Sprachschatz (в 3-х томах, Лейпциг, 1896-1917), чтобы убедиться,
что без таких авторов, как Цезарь, Тит Ливий и Тацит, с латинской стороны, Страбон,
Диодор Сицилийский и Птолемей, со стороны греческой, невозможно составить основа-
тельное представление о кельтской древности.
Все эти источники обладают еще одним важным качеством: они написаны на ла-
тинском и греческом – языках, относительно знакомых европейским эрудитам, и только
поэтому находятся в привилегированном положении. Со времени начала своих иссле-
дований историки, изучающие античность, освещали, изучали, комментировали и ис-
пользовали эти источники. И только в течение недолгого времени, не более двадцати-
тридцати лет, их пытались подвергнуть систематической критике. Однако, если прини-
мается внешняя точка зрения на классическое видение или представление вещей и
людей, то скоро становится очевидным, что античные источники, описывающие кель-
тов, страдают опасной и постоянной неточностью. Цезарь был первым, кто, имея на то
основания, указал на важное место друидов в своем кратком описании галльского об-
щества в шестой книге De Bello Gallico; с другой стороны он часто бывал у наиболее
влиятельного из эдуев, друида Дивитиака – и не пишет об этом ни слова в оставшейся
части работы. Этот факт не может не изумлять.
Но и это еще не все. Цезарь восстанавливает по античному образцу речи галль-
ских вождей на их советах, при этом Веркингеторикс и Критогнат говорят как латинские
риторы. Эти речи невозможно сравнить с живостью, быстротой и насыщенностью есте-
ственной структуры кельтских языков. И когда Цезарь дает топографическое описание
галльских поселений, Алезии, Герговии, Укселлодуна, его описание достаточно неоп-
ределенно, чтобы породить бесконечные споры о локализации и идентификации посе-
ления. Их могут разрешить только результаты археологических раскопок.
Один из самых фантастических домыслов принадлежит Полибию, который самым
серьезным образом рассказывает, что мечи галлов, как только наносят удар, гнутся и
перекручиваются, так что воин должен их выпрямлять. Это утверждение находится в
абсолютном противоречии с удивительными способностями кельтских металлургов и
кузнецов. Рассказ о мечах основан на существовании в захоронениях согнутых мечей,
положенных туда для мертвых воинов, но не используемых живыми, или на находках
оружия, умышленно испорченного во время жертвенных церемоний.
Следует считаться с тем фактом, что все, не относящееся к средиземноморскому
миру, было для греков и римлян примерно тем же, чем представлялись европейцам
эпохи средневековья Экваториальная Африка или Средняя Азия: они чаще предпочи-
тали повторять сказанное их предшественниками, чем пускаться в долгие и опасные
путешествия. Им было довольно стереотипного образа могучих галлов со светлыми
волосами (обесцвеченными мылом!), носящих множество гривен и украшений из золота
(или скорее из блестящей бронзы, еще не покрытой вековой патиной), не было и мысли
о том, что на это не хватило бы золота всей Европы.
Немало авторов компилировали древние источники или полагались на сообще-
ния, правильность которых были не в силах проверить. Случается, что правдивость та-
ких компиляций, все еще имеющих силу закона, не подвергается сомнению. Смущает
нас и то обстоятельство, что классические авторы уделяли особое внимание описанию
той части кельтского мира, которая располагалась поблизости от тех мест, где жили
они сами: кельты Тита Ливия – из Цизальпинской Галлии; Полибий и Страбон повест-
вовали в основном о Южной Галлии и Испании; греческие авторы рассказывали о стыч-
ках с придунайскими кельтами и кельтами из Малой Азии. А ведь это было население
периферийных областей, испытавшее наибольшее политическое, культурное и торго-
вое влияние Греции и Рима, завоеванное, порабощенное и ассимилированное в пер-
вую очередь. Во втором веке до нашей эры, когда Цизальпинская Галлия стремительно
латинизируется, благодаря римской колонизации, а Южная Галлия, вероятно, очень
быстро эллинизируется, Британские острова и Северная Галлия еще на целых полтора
века остаются землями почти не исследованными.
Не следует также упускать из виду методы античных писателей и историков; Фу-
кидид, Павсаний или Тит Ливий бесконечно более современны, чем меровингский агио-
граф или ирландский историк XVII века: кажущаяся нам ошибочной информация попала
в анналы потому, что в момент их составления никому не приходило в голову ее прове-
рять. К примеру, в V в. до н.э. Геродот располагал истоки Дуная в краях кельтов, а Ге-
катей Милетский утверждал, что Марсель (Massalia) был основан в Лигурии. Греческая
документация была фрагментарной, а истоки Дуная оставались менее известными, чем
нижнее течение этой реки. Но и эта информация была бы интересной, если бы в пред-
ставлении Геродота название кельты соотносилось с определенной этнической груп-
пой. Однако ни о каком уточнении не может быть и речи, поскольку в IV веке греки раз-
личали всего четыре варварских (то есть не говоривших по-гречески) народа: кельтов,
скифов, персов и ливийцев. А германцев они еще долго не отделяли от кельтов.
Еще меньше греки придавали значения внутренним различиям, и современные
ученые только тешат себя самообманом, пытаясь отыскать в греко-латинской термино-
логии разницу между Celtae, Galatae и Galli. Галаты – это греческое название галлов и
не более того: они не обязательно обитали в Галатии в Малой Азии; а Galli – это латин-
ское название галлов. Но и Celtae – это тоже галлы из Галлии. С другой стороны, мы
должны помнить, что кельты Великобритании и Ирландии никогда не называли себя
кельтами, а просто-напросто ирландцами, валлийцами и бриттами, по названию со-
Пирамида