(верх крыши) или хотя бы одну жердочку, чтобы облегчить предсмертные
страдания39. Короче сказать, все рассказчики, рисующие ужасы предсмертных
страданий колдунов, не находят слов для выраженья этих мук. Иные из колдунов
доходят до того, что бьются головой об стенку, стараясь расколоть себе череп,
рвут себе язык на куски и т. п. Один из них не велел жене подходить к нему и
смотреть на его лицо, а когда она, бабьим обычаем, не послушалась, то после
смерти мужа шесть недель лежала неподвижно, как полоумная, и все время смотрела
в одну точку. Самые похороны колдунов — вещь далеко небезопасная, и, зарывая их
в землю, надо смотреть в оба, чтобы не случилось какой-нибудь беды. Так, на
похоронах одного колдуна (Орловская губ., Брянский уезд) крестьяне не заметили,
как дочь его, повинуясь слепо воле умершего, положила в могилу свежей сжатой
ржи. Сейчас же после этого грянул гром, нашла грозовая туча с градом и выбило
полевые посевы. С тех пор каждый год в день похорон этого колдуна стало
постигать "божье наказание" (и в самом деле, в течение 83, 84 и 85 гг. град при
грозе побивал хлеб лишь в одной этой деревне), так что крестьяне наконец решили
миром разрыть могилу, вынуть гнилой сноп и только тогда успокоились ^выпито при
этом было видимо-невидимо).
Подводя итоги злой деятельности колдунов, можно с уверен"остью сказать, что
почти все деревенские напасти имеют прямую или косвенную связь с кознями
чародеев. Эта нечисть вредит человеку, вредит скотине и переносит свою ненависть
даже на растения. Вред, приносимый человеку, всего чаще выражается в форме
болезней. Колдуны, например, "насаживают килы" на людей, т. е. устраивают так,
что здоровый человек заболевает грыжей или злокачественными темно-синими
нарывами, сопровождаемыми невыносимой болью и необъяснимой тоской: человек
просто на стену лезет. Запои также напускаются колдунами, когда несчастный
бросает семью, уходит куда глаза глядят, иногда налагает на себя руки. Колдуны
же отнимают у человека разум, делают его припадочным, возбуждают у мужа
отвращение к жене и обратно, и вообще нагоняют все те болезни, от которых
бедняков отчитывают, а людей достаточных возят по монастырям к св. мощам. Что
касается растений и животных, то, как выше было сказано, колдуны, уступая
настойчивым требованиям нечистой силы, вынуждены обращать свою деятельность и на
них 40, причем эта деятельность поддерживает среди темного населения постоянную
нервную напряженность, проистекающую от беспрерывного ожидания нечаянных
несчастий и непредусмотренных бед. Дело доходит до того, что крестьяне,
например, купивши новую скотину, стараются укрывать ее подальше от недобрых глаз
ведомого колдуна: стоит ему провести рукой по спине коровы, чтобы отнять у нее
молоко, или по спине лошади, чтобы посадить ее на задние ноги. Над лошадьми —
особенно в свадебных поездах — влияние колдунов безгранично; захочет — не пойдут
с места и падут на пути во время движения поезда в церковь. Повальные падежи
скота относятся также к работе колдунов.
Из растений колдуны всего более вредят хлебу, отлично понимая, что,
уничтожая крестьянские поля, они причиняют величайшее несчастие не только
отдельным лицам, но целым крестьянским обществам. Чаще всего чародеи прибегают к
так называемому "залому" или "закруткам" (иначе "куклы").
Залом представляет собою очень спутанный пучок стеблей еще не сжатого
хлеба, надломленных в правую и левую сторону, закрученных в узел вместе с золой
и присыпанных у корней солью, землей с кладбища, яичной скорлупой и распаренными
старыми зернами. Если зола взята из печи одного хозяина, то залом сделан с
расчетом нанести вред ему одному, предвещая различные бедствия: пожар, падеж
скота и даже смерть. Так думают южные великороссы черноземной полосы и
придесненские жители (Брянский уезд); северные же (например в Пошехонье) боятся
заломов еще больше, твердо веруя, что последствием таких закруток неизбежно
является полный неурожай на всем поле. Крестьяне этих мест убеждены, что если
они и успеют предупредить или ослабить козни колдунов на испорченных полосах, то
все-таки выросший хлеб не будет "снопаться", т. е. его будет расходоваться в
семье гораздо больше обычно среднего количества, так что придется раньше времени
покупать хлеб на стороне. Сверх того, с зачурованной десятины зерно получается
легковесное и по количеству наполовину не равняется с соседними. Такой хлеб ни
один хозяин поля не решится пустить для домашнего потребления, а постарается
поскорее продать его на сторону. Кроме дурного качества зерна, алом имеет еще ту
особенность, что с ним чрезвычайно трудно бороться: что бы ни делали хозяева
зачурованного поля, как бы ни вырывали и ни жгли залома, но загаданная беда
непременно сбудется, если не отслужить молебна с водосвятием и не опросить
самого священника вырвать крестом всю закрутку корнем. Правда кроме священника
во многих местах хлебородных губерний возлагают еще надежды на опытных стариков
даже на ловких знахарей. В Карачаевском уезде, например, в селе Ячном, жил 75-
летний старик, которого всюду возили "развязывать" заломы старинным и очень
мудреным способом41, Старик этот приносил с собой на загон изломанное колесо,
срезанный залом клал в ступицу и сжигал на глазах хозяев, от которых требовал
лишь посильного угощения на дому. Не таков был мещанин из Малоархангельска, тоже
специалист по части заломов. Этот брал дорого и выезжал на места неохотно. Зато
он уж сполна бывало обнадежит и успокоит не только самого потерпевшего, но и
всех соседей. Приезжал он обыкновенно с книжкой и по ней читал молитвы (требник
Петра Могилы): "Мне, говорит, его московский митрополит дал и сказал: кормись и
поминай меня!" Самое чтение он обставлял очень торжественно: "Залом-залом,
взвейся под огнем, рассыпься пеплом по земле, не делай вреда никому! Огонь
очищает, болезнь прогоняет" — так говорил он в поле и притом обыкновенно
поднимал руки кверху, держа ладони обращенными к огню, который наказывал
приготовить к его приходу. Затем дул на все четыре стороны и говорил какие-то
таинственные слова. Куда сам он не ездил, туда посылал либо три палочки (две
сложить крестом, третьей прикроет и велит ими поднимать залом), либо давал
записку с заклинательными словами, которую приказывал сжечь вместе с заломом, а
пепел привезти к нему для окончательного отговора. Мужики при этом удивлялись
тому, что откуда бы ветер ни был, но пламя тянуло прямо на него.
Кроме заломов, равносильным и едва ли даже не большим несчастием следует
считать так называемые "прожины" (или "прорезы"). Это не недочет в снопах или
копнах, а та дорожка во ржи в вершок шириною, которая проходит с одного края
загона до другого и по которой все колосья срезаны. Срезают их жучки и черви в
то время, когда рожь в цвету, и потому, конечно, никаких следов человеческих ног
по сторонам никогда не замечается, а, напротив, стенки ржи бывают даже приметно
гуще, чем в других местах той же хлебной полосы. Но крестьяне объясняют это
явление тем, что колдун, делая прожин, стоит в это время обеими ногами на двух
иконах, как на лыжах, и ведет дорожку, как колесо катит.
Когда опытные хозяева замечают прожин, то зовут священника и подымают
иконы, придавая между ними большое значение "Святцам" (иконе 12-ти праздников с
Воскресеньем в середине). Священник идет по проживу с крестом и кропит по
сторонам святою водою. Если же эти меры предосторожности не будут приняты, то
результаты прожина скажутся, и надежды на урожай не оправдаются: на корню по
всему полю рожь как будто бы хороша, т. е. соломой велика и зерном прибыльна, но
как только сжали ее, привезли на гумно и начали молотить, то сейчас же стали
Пирамида