дадут из рук, а поставят ковшик гак, чтобы он сам мог до него дотянуться.
Рассказывают, что один колдун позвал девку и говорит: "На тебе!" — Та
догадалась: "Отдай тому, у кого взял".— Застонал он, заскрипел зубами, посинел
весь, глаза налились кровью. В это время пришла проведать его племянница; он и к
ней: "На,— говорит,— тебе на память!" — Та спроста приняла пустую руку —
захохотал он и начал кончаться.
Для "невольного" колдуна возможно покаяние и спасение: их отчитывают
священники и отмаливают в монастырях, для "вольных" же нет ни того, ни другого.
Посвящения в колдуны в общем сопровождаются однородными обрядами, смысл
которых повсюду сводится к одному — к отречению от Бога и царствия небесного и
затем к продаже души своей черту. Для первого довольно снять с шеи крест и
спрятать его под правую пятку или положить икону на землю вниз ликом и встать на
нее ногами, чтобы затем в таком положении говорить богохульные клятвы,
произносить заклинания и выслушивать все руководящие наставления сатаны. Лучшим
временем для этого, конечно, считается глубокая полночь, а наиболее удобным
местом — перекрестки дорог, как излюбленное место нечистой силы. Удобны также
для сделок с чертом бани, к которым, как известно, приставлены особые дужи. При
заключении договоров иные черти доверяют клятвам на слово, другие от грамотных
требуют расписки кровью, а неграмотным велят кувыркаться ведомое число раз через
столько-то ножей, воткнутых в землю 34. Когда все обряды благополучно окончены,
к похищенному на всю жизнь его приставляются для услуг мелкие бойкие чертенята.
Для изобличения колдунов в некоторых местах (например Пензенская губ.)
знают три средства: вербную свечу, осиновые дрова и рябиновый прут. Если зажечь
умеючи приготовленную свечу, то колдуны и колдуньи покажутся вверх ногами.
Равным образом стоит истопить в великий четверг осиновыми дровами лечь, как
тотчас все колдуны придут просить золы. Рябиновая же палочка помогает опознавать
этих недоброхотов во время :ветлой заутрени: они стоят задом к иконостасу. Это
всюду считается самым верным средством, и если встречаются разноречия, то лишь в
указании времени (например, в Орловской и Саратовской губ. полагают более
удобным моментом для наблюдений пение Херувимской за пасхальной обедней, причем
советуют надеть на себя все чистое и новое до последней ниточки). В Новгородской
же губернии колдунов опознают несколько иначе. Для этого советуют взять в руки
первое яйцо молодой курицы и во время светлой заутрени стоять на таком месте,
откуда видно было бы всех молящихся; тогда у колдунов удается заметить даже рога
на голове. В Калужской губернии колдуны узнаются по тому, что на св. Пасху
приходят в чужую избу огня просить и т. п. Наконец, есть и еще несколько
способов, отличающихся большой странностью; в числе их один, например, такого
рода: надо положить нож острием KBepxiy и прочитать воскресную молитву (Да
воскреснет Бог) с конца: тогда колдун либо заревет, либо начнет скверно
ругаться. В Сараповском уезде Вятской губернии указывают еще на "сорокообеденный
ладан" (пролежавший на престоле во время сорокоуста). Если такой ладан растереть
в порошок и всыпать в вино, пиво и дать подозрительному человеку выпить, то он
начнет ходить по избе с одного угла на другой и дверей не найдет. Этот способ
тем хорош, что, если в это время дать колдуну напиться поганой воды хотя бы из
лоханки, он охотно выпьет и затем потеряет всю силу.
Все эти заботы о приискании предохранительных средств против колдунов
вытекают непосредственно из непоколебимой народной веры "в порчу". Здесь, в этой
порче, и сосредоточена собственно вся деятельность чародеев, и ею же объясняется
их влиятельное значение в деревенской среде, наружное уважение к ним, почетные
поклоны при всякой встрече и угощения водкой в виде отступного. Тем не менее под
наружными признаками заискивающего почтения скрытно таятся зародыши глубокой
ненависти, которая и вспыхивает всякий раз, как только отыскивается смельчак-
обличитель, который выведет на свежую воду все чародейские шутки. Над
опростоволосившимся колдуном охотно смеются, причем вслед за насмешками быстро
наступает утрата всякого доверия к нему, полное равнодушие и невнимание. Это на
лучший конец. В тех же случаях, когда озлобление скоплялось долгое время и
вызвалось неудачею злобных выходок чародея, общее негодование сопровождается
жестокими побоями, напоминающими расправы с конокрадами. Для этого достаточно
бывает ударить его наотмашь левой рукой, не оборачиваясь назад. Если при этом
прольется кровь, то чародей уже испортился и в колдуны больше не годится. Он
перестает быть опасным и затем, конечно, теряется в самых задних рядах, пребывая
в полном презрении и совершенном отчуждении.
Темное дело порчи,— в какой бы исторической форме она ни выражалась: в
форме ли кликушества, омерячения, падучей, беснованья и даже пляски св. Витта,—
производится "сглазом", сговорами, "напуском" и "относом". Наговаривают на хлеб,
соль, воду и пр., напускают по ветру и по следу, посылают порчy на "относ" 35,
т. е. подкидывают наговоренные вещи, и, кто их поднимет, тот и захворает.
Примеров такого рода порчи рассказывают бесконечное множество: нашла баба
наговоренное кольцо у колодца и зачала на голоса кричать; подняла другая на
пороге узелочек с рубахой, крестом, поясом, цепочкой и угольками — и лишилась
еды, тоска напала, все немилы стали; отдела назад туда, где нашла, и начала
поправляться.
Приемы, к которым прибегают, посылая порчу, очень разнообразны. Сильному
колдуну довольно взглянуть своим недобрым косым взглядом, чтобы заставить
чахнуть. Колдуну послабее нужен заклятый порошок, чтобы бросить его на
намеченную жертву по ветру: дело сделано, если хоть одна порошинка попадает на
человека или скотину. Вытянутый след, т. е. щепотка или горсточка земли из-под
ног обреченного, в мешочке подвешивается в чело печи, а в трубе замазываются
глиной волоса его; начнет земля и глина сохнуть — сухота обуяет и того человека.
Чepeз наговоренную сильным колдуном вещь достаточно перешагнуть, на
зачурованное место стоит сесть, чтобы захворать. Яной колдун только лишь слегка
ударит по плечу, ан смотришь — человек испорчен.
Тот колдун, который причинил порчу, снять ее уже не в силax,— надо искать
другого, хотя бы и слабенького. И наоборот: если свой колдун успел обезопасить
от всяких чар, то чужому тут нечего делать. Последнее всего виднее замечается на
свадьбах, около которых преимущественно и сосредоточивается деятельность
колдунов.
Чтобы избавить молодых от порчи, колдунов обыкновенно зовут на свадьбы в
качестве почетных гостей, причем приглашенного еще в дверях избы встречает сам
хозяин низким поклоном, со стаканчиком водки. Вторую чарку колдун попросит сам,
затем уже смело начинает кудесить с доброй целью предупредить возможность порчи:
берет из рук хозяйки поднесенный хлеб-соль, разламывает хлеб на кусочки, круто
посыпает солью и разбрасывает по сторонам. Плюнувши три раза на восток, входит
он в избу, осматривает все углы, дует в них и плюет, потом в одном сыплет рожь,
в другом свою траву, в остальных двух юлу: рожь против порчи, траву на здоровье
молодых. Оглядит пристально пол: не набросано ли желтого порошка — ведомого,
опасного зелья; заглянет в печь: не кинуты ли на загнетку с угольями такие
травы, от которых смрад дурманит у всех головы, а у иных баб вызывает рвоту
(бывали случаи, когда поезжане из-за этого смрада покидали избу и свадьбу
отсрочивали). Затем колдун выходит на двор и три раза обходит лошадей,
Пирамида