ковальней или молотом".
Если уж говорить о безрассудстве, Бернард Шоу, очень остро-
умный человек, способный посмеяться и над самим собой, писал:
"Я никогда не сопротивляюсь искушению, поскольку обнаружил,
то, что для меня вредно, совсем не искушает меня".
Безрассудство наших собственных действий становится для нас
неистощимым источником смеха. Эдгар Аллан По выразил принцип
безрассудства весьма красноречиво:
"Все, что мы видим и чем кажемся, Всего лишь сон во сне".
В этих двух кратких строках По очень выразительно подводит
итог отношению Толтеков к обычному человеческому восприятию
мира. Люди видят и воспринимают мир в соответствии со своей
системой отсчета, однако, если точка сборки достаточно сильно
смещается, в ней собирается совершенно новый и иной мир, на-
столько же реальный, как и тот мир, который человек восприни-
мает в обычном состоянии. По сравнению с этим все стремления
повседневной жизни выглядят полной нелепостью.
Величайший писатель Уильям Шекспир выразил безрассудство
таким образом:
"Окончен праздник. В этом представленье Актерами, сказал я,
были духи. И в воздухе, и в воздухе прозрачном, Свершив свои
труд, растаяли они. - Вот так, подобно призракам без плоти,
Когда-нибудь растают, словно дым, И тучами увенчанные горы,
И горделивые дворцы и храмы, И даже весь - о да, весь шар зе-
мной. И как от этих бестелесных масок, От них не сохранится и
следа. Мы созданы из вещества того же, Что наши сны. И сном
окружена вся наша маленькая жизнь "
Фрэнк Герберт добавляет к словам Шекспира едкое замечание:
"Я думаю о том, какая радость быть живым, и размышляю,
удастся ли мне, когда-нибудь сделать прыжок внутрь,
к самому центру этой плоти и познать себя таким, каким я однажды был.
Какое бы мое действие ни помогло обнаружить его, оно кроется в неясном
будущем. Но я способен на все, что в силах человека. Любое мое действие
может привести к этому".
Это - самое подходящее описание отношения воина. Оно указы-
вает на то, как он видит самого себя и задачу своей жизни,
то есть на его попытку разгадать тайну своего собственного
бытия. На более спокойной ноте почти благоговейного почтения
Херберт, подобно воину, заключает:
"Не существует границы между богами и людьми;
одни мягко и незаметно сливаются с другими".
В конечном счете, никому, возможно, не удалось выразить пози-
цию воина лучше, чем Герману Гессе, который написал:
Своим телом и духом я познал, что мне необходимо
было грешить, что мне нужно было вожделение, что
мне непременно следовало жаждать обладания и испы-
тать и отвращение, и глубины отчаяния -
чтобы научиться не противиться им, чтобы полюбить
мир и не сравнивать его более, с какими-то желае-
мыми и воображаемыми мирами, с фантастическими обра-
зами совершенства, но просто оставить его таким,
каков он есть, любить его и радоваться тому, что я
живу в нем. Камень есть камень, но это и животное,
и Бог, и Будда. Я уважаю и люблю его не за то, что
он был одним и станет когда-нибудь чем-то другим,
но за то, что он уже есть все и всегда будет
всем. Я люблю его только за то, что это камень, за
то, что сейчас и теперь он кажется мне, камнем".
Таково отношение воина, такова безупречность его духа. Таков
его вызов. Слова, изреченные и начертанные, - лишь часть этого
вызова.
ТИГР
Никто не может оказаться в ловушке без своего согласия.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПРОСВЕТ, ВЕДУЩИЙ
К СВОБОДЕ
ЕДИНСТВЕННОЕ ПОРАЖЕНИЕ В ЖИЗНИ - ОТКАЗ ОТ СРАЖЕНИЯ.
Того, кто задумывается о жизни обычных людей нашего времени,
неизменно поражает то тягостно скучное и банальное существо-
вание, которое им в определенном смысле просто приходится вла-
чить. Средний человек рождается, подрастает, идет в школу,
возможно даже в колледж или университет, находит себе работу
и супруга, заводит семью, копит деньги на машину, дом и мебель,
отправляется в ежегодный отпуск, стареет и, в конце концов,
умирает. Остается лишь удивляться тому, что человеку удается
не сойти с ума и даже находить удовлетворение в таких суровых
условиях постоянной скуки. Однако именно так живет сегодня боль-
шая часть человечества.
В определенный момент своей жизни хотя бы некоторые люди за-
даются вопросом: "Неужели это все, чем можно жить?" Однако
Пирамида