вается разум, отрицающий это ощущение как воображаемое. Для
таких мгновений существует хороший способ различения, кото-
рый справедливо именуется обоюдоострым мечом. Различение по-
добного рода способно либо помочь воину достичь ясности, либо
разрушить ново обретенные знания.
По этой причине воин ведет себя так, словно контролирует си-
туацию, хотя на самом деле может быть совершенно озадачена по-
скольку признание ощущения знания и возникающее затем доверие
к такому поднимающемуся от сердца знанию несет в себе наи-
большую угрозу для рационального разума, который считает это
покушением на его власть. Вследствие этого воин испытывает
страх перед собственной иррациональностью и погружением в
трясину фантазий. Единственный способ преодоления подобного
страха заключается в том, чтобы действовать так, словно он
контролирует ситуацию, поскольку, как бы парадоксально это
ни звучало, метод "действовать так, словно" является самым
лучшим способом успокоения рационального разума.
Следует подчеркнуть, что так называемое воображение предст-
авляет собой способность разума формировать образы - хотя
это нечто большее, намного большее. Глубокая истина заключа-
ется в том, что простая картинка стоит миллиона слов! Архи-
тектор может описать все, что он собирается построить, парой
чертежей, еще проще сделать это, демонстрируя трехмерную мо-
дель. Сегодня такие модели с огромной легкостью выполняются с
помощью компьютерной графики, но, благодаря способности разума
формировать мысленные образы, их можно творить ничуть не хуже,
намного быстрее и с большей гибкостью!
Разумеется, модель - не то же самое, что законченное соору-
жение в физическом мире, не менее справедливо и то, что мыслен-
ный образ знания еще не является обоснованным опытом на физи-
ческом плане, однако в обоих случаях именно воображение ведет
к их материализации. Если бы Белл счел возникший у него мыслен-
ный образ телефона чистой фантазией, он никогда не смог бы со-
здать реальный телефон! Подобным же образом, если бы видящие
сочли то, что они видят как сдвиг точки сборки, чистой фанта-
зией, cовременные воины по-прежнему не могли бы сдвигать свою
точку сборки, а Толтеки, как и все остальные, оставались бы
ограниченными единственной системой отсчета.
ВАЖНЫМ ПРИНЦИПОМ ВОИНА ЯВЛЯЕТСЯ ТО, ЧТО ОН ДОЛЖЕН ВЕРИТЬ,
ТАК КАК ВЕРА ЯВЛЯЕТСЯ НЕОБХОДИМЫМ УСЛОВИЕМ ЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ.
Тот факт, что слова представляют собой лишь символическую
форму, обеспечивающую более глубокое понимание, представляет
собой одну из самых трудных концепций для любого человека.
В попытках сделать человеческий взгляд на мир более утончен-
ным, лингвисты в течение долгих столетий определяли и перео-
пределяли слова языка, добиваясь того, чтобы каждое слово,
которым человек пользуется сегодня, имело фиксированные зна-
чения в рамках предписанного ему контекста. В результате
слова обрели большую важность" чем то знание, которое они
изначально должны были передавать.
Сегодня образованность человека оценивается по тому, как
он говорит, а не по реальному содержанию сказанного. Слова
стали более важными, чем само знание, а теория заняла при-
вилегированное положение в жизни человека. Поразительно ви-
деть ту власть слов и влияние человеческой речи, которые
свойственны современному взгляду человека на Мир. Говорят,
что после любого изреченного слова Вселенная уже никогда не
становится прежней, если это так, то еще более справедливо
было бы сказать, что с каждым произнесенным словом челове-
ческий взгляд на мир становится все более жестким.
Когда бы человек ни столкнулся с чем-то новым, таким, что
недоступно его рациональному разуму, он немедленно принима-
ется описывать это и объяснять его словами. К тому времени,
когда он завершает свои объяснения, случившееся занимает
прочное и надежное положение в его взгляде на мир - в этом
сила и ловушка слов.
Воин не может избежать использования слов но он способен
избежать их ловушки. Он добивается этого, во- первых, сводя
использование слов к необходимому минимуму, а во-вторых, -
тщательно выбирая используемые слова. Воин знает, что все
объяснения и описания относительны и связаны с выбранной им
системой отсчета, но, поскольку все системы отсчета изменя-
ются, воин не придает особого значения объяснениям как тако-
вым. Для воина объяснение представляет собой нечто совершен-
но противоположное тому, что предполагает это слово, происхо-
дящее от слова ясность. Чтобы рассмотреть какое-либо слово бо-
лее внимательно, это слово в буквальном смысле вырывают из
его плоскости, из его подлинного контекста. В тот момент,
когда понятие извлекается из контекста, собранная о нем ин-
формация неизбежно становится неполной, в большинстве случа-
ев - совершенно неточной.
Единственным эффективным способом обхода этой ловушки слов
является практика того, что именуется не-деланием*.(выбор
действия, противоположного тому направлению, которое исполь-
зуется обычно, или просто отличного от него.Эта практика
более полно описывается в главе 9. -Прим, автора.). Слова мо-
жно использовать без опаски, если отказаться воспринимать их
в буквальном значении и не забывать о том, что слова предста-
вляют собой лишь символы того знания, которое они скрывают.
На самом деле, единственная ценность слов заключается в том,
что они заставляют нас думать шире и глубже, чем прежде. Сл-
ова являются инструментами, с помощью которых мы можем помо-
гать другим исследовать неизвестное, и в этом отношении они
по праву могут считаться чрезвычайно важными - хотя на этом
их значимость и заканчивается. Более того, очень важно по-
мнить, что способность слов раскрывать знание зависит только
от опытности слушателя в использовании слов и связана с его
пониманием их ценности.
Каким же должен быть подход человека к использованию слов?
Все вышесказанное достаточно подробно отвечает на этот во-
Пирамида