на то, что в поселке стояла очень большая и старая церковь,
построенная еще в шестнадцатом веке.
В течение нескольких веков присутствие католического
священника было неотъемлемой частью жизни общины. И на
протяжении этих столетий каждый священник, в свою очередь,
боролся за искоренение того, что считал языческими и даже
сатанинскими обрядами индейцев. Когда я впервые появился в
этой общине, они — и новый священник, и индейцы, каждый по-
своему — рассказали мне, что предыдущий священник покинул
общину менее года назад. Он был очень старым и весьма
раздражительным человеком, который в течение десяти лет всеми
возможными средствами боролся за искоренение стойкого
“идолопоклонства” в этих местах. Этот святой отец очень
обижался, когда индейцы общины, весь год притворявшиеся
“добрыми христианами”, вдруг исчезали из своих домов и
маленьких хижин, чтобы по три дня кряду принимать участие в
связанных с культом Земли ритуалах, восходящих к доиспанским
временам. К вящему гневу священника, ритуал этот проводился в
тайных пещерах где-то неподалеку. Несмотря на все старания,
обнаружить эти пещеры ему никак не удавалось. Так
продолжалось год за годом, и поскольку дата зловредного
события всегда изменялась, — привязанная скорее к открытию
сельскохозяйственного цикла, нежели к календарю, — у
священника не было никакой возможности узнать, когда же это
случится. Он делал все, что мог, — даже устраивал крестные ходы
с вынесением из храма статуи Христа, чтобы “изгнать злых духов”
из окружающих гор. Все без толку. Эти маленькие заблудшие
индейцы оказались исключительно хитры и упрямы. Во время
воскресной мессы, — особенно после того, как возвращалась
таинственно исчезавшая на три дня паства, — священник гневно
распекал индейцев, причем делал это на языке нахуатл, которым
овладел за эти годы в совершенстве. Ирония происходящего
заключалась в том, что он устраивал индейцам разнос в церкви на
их собственном языке, называя их при этом поклонниками
дьявола. При этом он употреблял индейское слово, которое сами
индейцы никогда не произносят, потому что среди них, как и
среди других восходящих к толтекам народов, это слово имеет
магический смысл. Произнести его означает вызвать те силы,
которые оно обозначает, привлечь их.
Таким образом, священник постоянно грозил им проклятием,
вызывая при этом дьявола снова и снова. Местные жители (те
немногие, которые посещали мессы) не знали где спрятаться,
когда святой отец совершал великий грех “призывания дьявола в
дом Бога”! Они приходили в сильное смущение и теряли всякое
желание посещать церковные службы. В один прекрасный день
произошло совершенно логичное при таких обстоятельствах
событие. Это был обычный дождливый день в горах, когда дождь
не просто льет, а прямо хлещет, и гроза непрестанно извергает
громы и молнии. Внезапно молния ударила прямо в церковь,
попав точно в алтарь и полностью опалив его. Священник был
настолько испуган, что тут же сбежал. Для местного же населения
происшедшее было совершенно естественно — всего лишь
небольшая плата за тяжкий грех призывания дьявола в храм
божий. Сам я никогда не встречал пресловутого священника, но
мог видеть след удара молнии на сгоревшем алтаре. Во время
моего последнего посещения этих мест посвященные Земле
ритуалы были все еще живы, а местонахождение пещер
оставалось по-прежнему окутано тайной.
Здесь мне посчастливилось стать “приемным сыном”. Эту
честь мне оказал один из тех, кто отвечал за организацию и
соблюдение тайны проведения ритуалов и охрану пещер, а также
находящихся в них огромных каменных фигур, созданных еще в
доколумбову эпоху. Насколько мне известно, я стал
единственным человеком за пределами индейской общины,
которому было позволено узнать местоположение пещер и
характер проводимых там ритуалов. Конечно, я никогда не
раскрою секрета их точного местоположения.
Практики “по Кастанеде”
Если мое “рождение” в качестве воина-толтека произошло
среди нахуа, то “достижение совершеннолетия” пришлось на то
время, когда я жил среди виррарика. Из всех индейцев, с
которыми мне довелось познакомиться, именно они, — судя по
природе их обычаев и ритуалов, а также повседневному образу
жизни, — оказались наиболее ярко выраженными “толтеками”.
Живя среди них, я по-настоящему занялся приобщением к тем
сторонам реальности, с которыми сталкивался преимущественно
во сне. Я изучал предметы, увлекавшие мой разум, но
оставлявшими открытым вопрос — существует все это в
действительности или нет? Ко времени моей первой встречи с
виррарика, я уже прошел часть пути к знанию — этому
способствовала и жизнь среди индейцев нахуа, и мои собственные
поиски истинных путей развития, которые всегда начинаются со
стремления усовершенствовать свой собственный внутренний
мир. Одно из направленных на внутреннее совершенствование
занятий состояло в чтении книг Карлоса Кастанеды.
Содержащиеся в них сведения и крупицы знания оказались очень
схожи с тем, что мне удалось обнаружить у живущих в горах
индейцев. Благодаря этому чтению, я узнал о комплексе
упражнений, знакомство с которым позволило мне воспринять
духовный опыт индейцев виррарика и осмыслить полученный в
ходе моей собственной жизни среди них опыт, и потому я считаю
уместным сделать здесь краткое отступление.
Упражнения, — такие, как наблюдение недеяния,
передвижение в темноте с использованием телесного восприятия,
походка силы, осознание смерти, второе внимание, упражнения на
неординарные взаимоотношения с осознанием Земли, остановка
Пирамида