его пленного инока из Калабрии (тоже по имени Косьма). Оба они обнаружили необыкновен-
ные способности: легко усвоили грамматику, философию, астрономию и геометрию, а через не-
которое время сравнялись с наставником в знании Писания (к которому здесь относились и
Библия, и Коран). После смерти отца Иоанн стал одним из советников халифа Умара II (период
правления с 717-го по 720-й) по вопросам христианской веры.
В период иконоборчества (т. е. с 721 года, если иметь в виду иконоборчество мусуль-
манское, или с 730, если византийское; скорее всего, речь идёт о втором) Иоанн выступал в за-
щиту почитания икон. Он написал трактат «Три защитительных слова в поддержку иконопочи-
тания», в которых иконоборчество понимается как христологическая ересь, а также впервые
различается «служение», подобающее только Богу, и «поклонение», оказываемое тварным ве-
щам, в том числе и иконам. Книги Иоанна и влияние их на сознание людей привели византий-
ского императора в ярость. Но, так как автор их не был византийским подданным, его нельзя
было ни заключить в тюрьму, ни казнить. Император прибег к клевете. По его приказанию от
имени Иоанна было составлено подложное письмо, в котором последний будто бы предлагал
императору свою помощь в завоевании сирийской столицы. Это письмо император Лев III
Исавр отослал халифу. Халиф, не подозревая подлога, приказал отстранить Иоанна от должно-
сти, отсечь ему кисть правой руки и повесить её в центре города на всеобщее обозрение. Вече-
ром по просьбе святого Иоанна халиф повелел вернуть ему отсечённую руку. Согласно христи-
анскому житию, Дамаскин приложил её к суставу и «стал молиться пред иконой Пресвятой Бо-
городицы и просить исцеления». Обессиленный, он будто бы «задремал на молитве и увидел
Божью Матерь, которая сказала, что рука его здорова, и повелела усердно трудиться ею во сла-
ву божию. Проснувшись, святой Иоанн ощупал свою руку и увидел её исцелённой».
Несомненно, две такие выдающиеся личности в одном городе не могли не быть знакомы,
однако вряд ли стоит приписывать «чудесное» исцеление Богоматери: поскольку и Ибн Джабир
(как мы отметили выше), и Дамаскин были сторонниками использования образов в религиоз-
ном культе, а также поскольку оба были весьма широко образованными людьми, между ними
завязалось достаточно тесное общение. Поскольку история с отрубленной рукой датируется не
совсем точно (не ранее 730-го и не позднее 736-го, когда Иоанн принял монашеский постриг в
Иерусалиме, при том что аль-Хазраджи умер в 732-м), точно неизвестно, помог ли сабий Да-
маскину лично или же святой просто воспользовался приёмами, которыми научил его маг. Все
эти рассуждения, разумеется, имеют смысл только в том случае, если христианское житие прав-
диво хотя бы в фактологии. Иначе же, что более вероятно, это мог быть либо сговор аль-Хазра-
джи, Дамаскина и халифа Хишама, совершённый ими в неких политических целях, либо умело
наведённая Ибн Джабиром или его учеником Иоанном иллюзия. Мы не исключаем также воз-
можности, что житие это изобилует ложью или ошибками, и в таком случае историческим фак-
том можно считать лишь сам факт знакомства и дружбы двух жрецов.
17. Последнее путешествие
Наконец, мы подходим к последней странице жизнеописания мага, поэта и вероучителя
Абдаллаха ибн Джабира аль-Хазраджи аль-Ансари — к истории его смерти. Движимый пред-
чувствиями о приближении смерти, «безумный араб» отдаёт почти всё своё имущество на за-
вершение строительства Дамасской мечети, которая получила большую известность в истории
арабо-мусульманской науки как подлинный университет, где обучали «всем религиозным и
светским наукам». Он снаряжает караван на юг в надежде снова добраться до развалин Ирема.
Быть может, он хотел умереть именно там, где обрёл осознание своего предназначения (или,
выражаясь в терминах буддизма, Просветление); или же он надеялся спастись там от преследу-
ющих его во сне и наяву Древних и их эмиссаров; или же он желал найти там некоторые недо-
стающие детали мозаики, должные дополнить его вúдение мира или принести физическое
бессмертие. Так или иначе, за девять дней до смерти он (как следует из текста Аль-Азиф) уже
явственно чувствовал, что до Ирема ему не добраться: близилось солнечное затмение, и он
знал, что не переживёт его.
Именно затмение позволяет нам с высокой точностью определить время и место смерти
аль-Хазраджи. Принято считать, что он скончался в 738 году в Дамаске, однако астрономиче-
ские данные не позволяют нам принять эту версию: полное затмение в этом году наблюдалось
только в районе Аляски и Чукотки, а мы не можем допустить, что даже этот великий путеше-
ственник забрался так далеко, разве только с непосредственной помощью Древних. Мы соста-
вили список всех затмений с 720 до 750 года (захватывать бóльший период, на наш взгляд, не
имело смысла) и обнаружили лишь три полных затмения, которые мог наблюдать аль-Хазра-
джи. Полная фаза двух из них, в 740 и 747 годах, была видна над Эфиопией, третье, в 732 году,
проходило по территории Аравии примерно от Мекки до Катара (т. е., как легко заметить по
карте, пересекало путь из Дамаска к Руб аль-Хали и Ирему). Таким образом, можно уверенно
говорить, что смерть настигла Ибн Джабира в Аравии, недалеко от границ Руб аль-Хали, 1 мар-
та 732 года (что согласуется и с рядом других фактов и дат, как, например, эдиктом Язида II,
началом монашества Иоанна Дамаскина, указаниями о времени перевода рукописи на грече-
ский и т. д.), после полудня, но до заката (скорее всего, время можно назвать и точнее, но для
этого нам не хватает астрономических познаний). К вопросу о том, почему так разнятся даты,
указанные прежними биографами (730 год как год начала написания Аль-Азиф и 738-й — как
год смерти, а также девяносто лет жизни у нас в противовес восьмидесяти трём — в традицион-
ных источниках, хотя, казалось бы, из более ранней даты смерти должна следовать и меньшая
продолжительность жизни), мы ещё вернёмся, когда речь пойдёт об истории переводов
бессмертного творения аль-Хазраджи, сейчас же упомянем некоторые предания относительно
гибели Безумного Поэта и его посмертной участи.
18. Вознесение аль-Хазраджи
О его смерти или исчезновении ходило множество зловещих и противоречивых слухов.
Сообщают (со ссылкой на черновики Ибн Халикана к его знаменитому труду «О смертях вели-
ких людей»), что он «был схвачен и унесён невидимым чудовищем средь бела дня на глазах у
множества окаменевших от ужаса свидетелей» (в более развёрнутой версии того же предания,
уже не сохранившей ссылки на первоисточник, появляются многие дополнительные детали:
«однажды, когда он покупал на рынке вино, его подняло в воздух некое невидимое создание
огромного размера и силы, и его голова, руки и ноги были оторваны от торса и съедены, так что
всё его тело исчезало из виду по частям, оставляя на песке только брызги крови»). Огюст Дер-
лет (указавший, кстати, дату смерти аль-Хазраджи гораздо точнее, чем Лавкрафт: 731 год)
рассказывает, что Абдаллах был заживо принесён Древними или их прислужниками в Безымян-
ный Город (под которым может подразумеваться Ирем или иной город, обнаруженный Безум-
ным Поэтом в его скитаниях), секреты которого он изучал ранее и описал в Аль-Азиф. В нака-
зание за разглашение этих тайн он якобы был ослеплён, ему вырвали язык и, впоследствии, каз-
нили (эти кровавые подробности удивительным образом пересекаются с преданием о «йемен-
ской принцессе», в которую якобы влюбился аль-Хазраджи в Сане, что легче всего объяснить
жестоким средневековым «духом времени»). Более достоверными мы считаем предсмертные
свидетельства самого аль-Хазраджи, записанные в последней суре Аль-Азиф. Как явствует из
этого текста, накануне смерти он находится в походном шатре, на пути к Ирему. «Безмолвна
ночь, пришедшая средь бела дня, — говорит аль-Хазраджи после торопливых наставлений по-
томкам. — Вой шакалов тих и едва различим... Звёзды тускнеют на местах своих, и луна заве-
сою отдёрнутою являет пламень солнца предо мною. Гули шакалоглавые окружают святилище
моё. Дивные лучи пересекают стены и полог шатра моего, и свет за пределом его утратил яр-
кость свою. Ветер поднялся. Тёмные воды волнуются». Таким образом, смерть настигла его то-
гда, когда полная фаза затмения уже миновала, и никаких «окаменевших от ужаса свидетелей»,
упомянутых почтенным Ибн Халиканом, при этом не присутствовало. Мы не можем уверенно
говорить о том, умер аль-Хазраджи от ужасных видений, разорвавших его сердце, от старости,
были ли убит человеком или иным существом. Нельзя даже сказать наверняка, умер ли он в
этот день вообще или просто «пропал без вести», хотя некоторые заслуживающие доверие ис-
Скачать книгу [5.86 МБ]
Пирамида