петь; спускайся - или должен я идти за тобой? - ибо смотри, я
не поощряю Эльфов,
которые ищут у меня аудиенции в насмешку надо мной."
Тогда, частью от страха, а частью в надежде, что ее чистый
голос доносится до
Берена, Тинувиэль неожиданно начала очень громко говорить и
рассказывать свою
историю, так, что зазвенели чертоги; но "Тише, дорогая дева!",
- сказал
Тевильдо, - "если дело было тайной, то не стоит кричать о нем
здесь". Тогда
сказала Тинувиэль: "Не говори так со мной, о кот, не будь ты
даже могучим
повелителем Котов, ибо не я ли - Тинувиэль Принцесса Фаэри,
свернувшая со своего
пути, чтобы доставить тебе удовольствие?" При этих словах, а
она прокричала их
еще громче, чем раньше, великий шум послышался с кухни, словно
огромное
множество металлической и глиняной посуды внезапно упало, но
Тевильдо проворчал:
"Это упал этот дурак Берен Эльф. Избавь меня Мелько от таких
Эльфов." -
Тинувиэль, догадавшись, что Берен услышал ее и был поражен
изумлением, отбросила
все свои страхи и больше не сожалела, что попала сюда.
Тевильдо, однако, был
очень разгневан ее высокомерными словами, и если бы не
хотелось ему сначала
узнать, что хорошего может он выведать из ее рассказа, плохо
пришлось бы
Тинувиэль. Несомненно, с этого момента она была в величайшей
опасности, ибо
Мелько и все его вассалы считали Тинвелинта и его народ
объявленными вне закона,
и велика была бы их радость, если бы поймали они их всех в
ловушку и зверски
замучили, так что Тевильдо обрел бы благосклонность Мелько,
если бы он доставил
Тинувиэль к своему повелителю. Конечно, как только она назвала
себя, именно это
он и собрался сделать, когда его собственное дело будет
завершено, но, говоря по
правде, его разум в тот день дремал, и он забыл еще удивиться,
почему Тинувиэль
сидела, спрятавшись за порогом люка; не думал он больше и о
Берене, ибо мысли
его были лишь о новостях, которые принесла ему Тинувиэль. Из-
за чего сказал он.
скрывая он свой злой замысел: "Нет, владычица, не сердись, но
давай - задержка
точит мою жажду - что же есть у тебя для моих ушей, ибо они
уже дрожат."
Но сказала Тинувиэль: "Есть огромный зверь, грубый и
кровожадный, и имя ему
-Хуан." - и при звуке этого имени спина Тевильдо прогнулась, и
его шерсть
ощетинилась и затрещала, а глаза его вспыхнули красным - "и",
- продолжила она,
- "показалось мне стыдным. что такого зверя, обитающего так
близко от самой
обители могущественного Князя Котов, терпят здесь, мой
повелитель Тевильдо"; но
сказал Тевильдо; "Не терпят его, и он никогда не приходит сюда
- разве что
тайком." "Как бы то ни было", - сказала Тинувиэль, -"он теперь
здесь, и кажется
мне, что, наконец, жизнь его может подойти к концу, ибо
смотри, когда я шла
через лес, я видела, где лежал огромный зверь, постанывая,
словно бы от болезни,
- и узри, это был Хуан, и какое-то злое заклятье или болезнь
взяли его в свои
объятья, и до сих пор лежит он беспомощным в долине не более
чем в миле отсюда
на запад, в лесу. Надеюсь, я не зря побеспокоила твое ухо,
ведь зверь, когда я
приблизилась, чтобы помочь ему, зарычал на меня и попробовал
меня укусить, и
сдается мне, что такая тварь достойна всего, чтобы с ней не
произошло."
Все, что сказала Тинувиэль, было величайшей ложью, в
придумывании которой ей
помог Хуан, а девы Эльдар непривычны к созданию лжи; но не
слышал я никогда,
чтобы кто-либо из Эльдар обвинили ее в этом, или после ее
обвинил Берен, и не
обвиняю я, ибо Тевильдо был злым котом, а Мелько - злейшим из
всех существ, и
Тинувиэль в их руках была в величайшей опасности. Тевильдо,
однако, сам искусный
и великий лжец, был так глубоко запутан в лжи и коварстве всех
зверей и тварей,
что он редко знал, верить ли тому, что ему сказано, или нет, и
он привык не
верить всем, кроме тех, кому он сам желал поверить, и поэтому
он часто был
обманут более честными. В то время история о Хуане и его
беспомощности так
понравилась ему, что он охотно посчитал ее правдой и решил по
Пирамида