"Избавителями", "Заступниками", "Метатронами", и т. п.
На Митраических скульптурах Персии феруэр представлен
в виде крылатой фигуры, реющей в воздухе над своим
"объектом" или телом. Это есть сияющее Я - Атман
индусов, наш бессмертный дух, кто единственный может
спасти нашу душу и спасет ее, если мы последуем за ним,
вместо того, чтобы позволить нашему телу увлекать нас
вниз. Поэтому в халдейских текстах вышеупомянутое
читается так: "Мой избавитель, мой возобновитель", т. е.
Дух, который возобновит сгнившее тело человека и
преобразует его в одеяние из эфира. И именно этого Ноуса,
Аугоэйда, Феруэра, Аггра, Духа его самого, и увидит
восторжествовавший Иов, утеряв свою плоть, т. е. когда он
освободится от своего телесного плена, Духа, которого
переводчики именуют "Богом".
В поэме о Иове не только нет ни малейших намеков на
Христа, но и в настоящее время вполне доказано, что все те
варианты различных переводчиков, которые совпадают с
переводом царя Иакова, были написаны, основываясь на
авторитете Иеронима, который позволил себе странные
вольности в своей "Вульгате". Он был первым, втиснувшим
в этот текст нижеследующий стих своего собственного
сочинения:
"Я знаю, что мой избавитель жив,
И в день последний я восстану из земли,
И снова буду окружен телесной оболочкой,
И во плоти предстану перед Богом моим".
Все это могло бы послужить хорошей причиной для
него самого поверить в это, ибо он знал это, но для других,
кто не знали и кто, более того, нашли в этом тексте
совершенно другую идею, это только доказывает, что
Иероним решил посредством еще одной вставки навязать
догму о воскресении "в день последний", и притом в той же
коже и плоти, какими мы пользовались на земле. Это,
действительно, прекрасная перспектива "восстановления".
Почему бы еще не восстановить и то белье, в котором телу
пришлось умереть?
И как мог автор "Книги Иова" что-нибудь знать о
Новом Завете, когда очевидно, что он даже о Ветхом Завете
ничего не знал? В ней мы видим полное отсутствие
намеков на какого-либо патриарха, и настолько очевидно,
что она труд посвященного, что одна из трех дочерей Иова
даже названа несомненно "языческим" мифологическим
именем. Имя Каренхапух разнообразно переводится
многими переводчиками. В "Вульгате" - "рог сурьмы", в
Септуагинте - "рог Амалфеи", няни Юпитера, и одного
созвездия, символ "рога изобилия". Присутствие в
Септуагинте этой героини языческого сказания доказывает,
что переписчики не ведали его значения, так же как и
эзотерический источник "Книги Иова".
Вместо того, чтобы утешать, три друга страдающего
Иова стараются убедить его, что его несчастье нашло на
него в наказание за какие-то великие прегрешения с его
стороны. Швырнув обратно им их обвинения, Иов
клянется, что до тех пор пока он дышит, он будет защищать
свое дело. Он оглядывается на период своего преуспеяния,
"когда тайна Бога пребывала над его святилищем", и он
был судьею, "восседавшим высоко и пребывавшим, как
царь в армии, или тем, кто утешал оплакивающих", и
сравнивает с этим нынешнее время - когда кочующие
бедуины надсмехались над ним, люди "грязнее земли",
когда он был повержен несчастьем и отвратительной
болезнью. Затем он заявляет о своем сострадании к
несчастным, своей чистоте, честности, неподкупности,
своем строгом правосудии, своей благотворительности,
скромности, непричастности к распространенному
поклонению солнцу, своей кротости по отношению к
врагам, гостеприимстве к странникам, своем открытом
сердце, своей смелой защите правого, хотя он наталкивался
на толпы и осуждение семейств; и он взывает к
Всемогущему, чтобы тот ответил ему, и требует от
противников, чтобы те написали, в чем он виноват.
На это не было и не могло быть какого-либо ответа. Те
трое стремились сокрушить Иова мольбой и обычными
аргументами, но он потребовал, чтобы каждый его
поступок рассматривался в отдельности. Затем появился
четвертый: Элиху, сын Барахиля Бузита, из кровных
родственников Рама.
Элиху - иерофант; он начинает с выговора, и
софизмы притворных друзей Иова сметаются подобно
вольному песку под дуновением западного ветра.
"И Элиху, сын Барахиля, заговорил и сказал: "Великие люди не
всегда бывают мудрыми... в человеке есть дух; дух во мне вынуждает
меня... Бог говорит раз, даже два, все же человек, его не слышит. Во
сне, в ночном видении, когда сон находит на человека во время дремоты
на ложе; тогда он открывает ухо человека и запечатлевает в нем свои
наставления. О, Иов, слушай меня, храни свое спокойствие, и я научу
тебя МУДРОСТИ"."
И Иов, который на догматические нелепости своих
трех друзей в горечи своего сердца перед тем восклицал:
"Несомненно, только вы люди, и с вами умрет мудрость... Плохие
утешители вы все... Верно, я хотел бы говорить со Всемогущим, я хочу
спорить с Богом... Но вы - кователи лжи, вы врачи никуда негодные!"
Отягощенный бедствиями, страдающий Иов, который
перед лицом официального духовенства вместо надежды
предлагает неизбежность проклятия, - в отчаянии чуть
было не заколебался в своей все переносящей вере, ответил:
"То, что вы знаете, я тоже знаю; я не ниже вас... Человек
появляется, как цветок, и его срывают; он так же проносится, как тень и
нет его больше... Человек умирает и распадается, да, он испускает дух,
Пирамида