как они изложены в "Каббале" и в "Кодексе" христиан-
назареев и гностиков, читатель подготовлен к тому, чтобы
должным образом оценить наглость замысла отцов церкви
превратить чисто метафизическую фигуру в конкретную
форму и повернуть все так, точно палец пророчества с
незапамятных времен указывал в веках на Иисуса как на
грядущего Мессию. Теомиф, созданный для
символизирования грядущего времени, близком к
завершению великого цикла, дня, когда "радостная весть" с
небес провозгласит всемирное братство и всеобщую веру
человечества, дня возрождения - был насильно искажен
превращением его в уже совершившийся факт.
"Почему ты называешь меня благим? Никто не благ,
кроме одного, то есть Бога", - говорит Иисус. Разве это
речь Бога, второго лица Троицы, которое тождественно с
Первым? И если этот Мессия или Святой Дух гностической
и языческой Троиц пришел собственной персоной, то что
он подразумевал, делая различие между собой, "сыном
человеческим", и Святым Духом? "И кто бы ни сказал
слово против Сына человеческого - тому простится, но
кто будет кощунствовать против Святого Духа, - тому не
простится", он говорит [Лука, XII, 10]. И как объяснить эту
поразительную тождественность сказанного им со
сказанным за века до него каббалистами и "языческими"
посвященными? Нижеследующее представляет только
несколько примеров из множества.
"Ни один из богов, ни человек, ни Владыка, не может быть благим,
а только один бог", - говорит Гермес [501, VI, 55].
"Быть благим человеком невозможно, только Бог один обладает
этой привилегией", - повторяет Платон с небольшой разницей.
За шесть веков до Христа китайский философ Конфуций сказал,
что его учение просто и легко доступно пониманию ["Лунь-ю", гл. 5, §
15]. К этому один из его учеников добавил: "Учение нашего Учителя
состоит в том, что нужно иметь постоянную сердечную чистоту и делать
другим то, чего желаем, чтобы другие делали нам".
"Иисуса Назарея - Мужа, засвидетельствованный вами от Бога
силами и чудесами" [Деяния, II, 22], - восклицает Петр, спустя
значительное время после Распятия. "Был человек, просланный от Бога;
имя ему Иоанн" [Иоанн, I, 6], - говорит четвертое Евангелие,
приравнивая, таким образом, Иоанна Крестителя к Иисусу. Иоанн
Креститель в одном из наиболее торжественных моментов своей жизни,
а именно в момент крещения Христа, не думает, что он собирается
крестить Бога, но пользуется словом мужчина: "Сей есть, о котором я
сказал: за мной идет муж" [Иоанн, I, 30]. Говоря о себе Иисус сказал: "А
теперь ищете убить меня, человека, сказавшего вам истину, которую
слышал от Бога" [Иоанн, VIII, 40]. Даже слепой в Иерусалиме, будучи
исцелен великим чудотворцем, полный благодарности и восхищения
своим благодетелем, рассказывая об этом чуде, не называет Иисуса
Богом, но просто говорит - "человек, называемый Иисус, сделал
брение" [Иоанн, IX, 11].
Мы кончаем этот список примеров не из-за недостатка
других примеров и доказательств, но просто потому, что то,
что мы теперь говорим, было уже сказано и доказано
другими много раз до нас. Но нет более неисцелимого
порока, как слепой и нерассуждающий фанатизм. Мало
людей, которые, подобно д-ру Пристли, осмелятся писать:
"Мы не находим ничего похожего на божественность,
приписываемую Христу, до времени Юстина Мученика (141 г. н. э.),
который из философа превратился в христианина" [512, c. 2, раз. 2].
Магомет появился почти за 600 лет спустя после
предполагаемого богоубийства. Греко-римский мир все
еще находился в конвульсиях религиозных расхождений,
несмотря на все объявленные в прошлом имперские эдикты
и насильственную христианизацию. В то время как Собор
в Тренте вел диспуты о "Вульгате", единство Бога
спокойно вытеснило Троицу, и вскоре магометане
превзошли численностью христиан. Почему? Потому что
их пророк никогда не стремился отождествлять себя с
Аллахом. Иначе, можно с уверенностью сказать, он не
увидел бы расцвета своей религии. До нынешнего дня
магометанство приобретало и приобретает больше
последователей, чем христианство. Будда-Сиддхартха
пришел как простой смертный, за века до Христа. Ныне
находят, что религиозная этика этой веры по своей
нравственной красоте намного превосходит все, что когда-
либо снилось Тертуллианам и Августинам.
Истинный дух христианства может быть полностью
найден только в буддизме; частично он проявляется и в
других "языческих" религиях. Будда никогда не делал из
себя Бога, также он не был обожествлен своими
последователями. Известно, что в настоящее время
буддисты по численности намного превосходят
христиан - их число доходит до 500.000.000. В то время
как случаи обращения в христианство буддистов,
брахманов, магометан и евреев стали настолько редки, что
показывают бесплодность усилий наших миссионеров, -
атеизм и материализм гангренозными язвами все глубже
вгрызается в самое сердце христианства. Среди языческого
населения нет атеистов, и те немногие среди буддистов и
брахманов, которые заразились материализмом, обычно
попадаются лишь в больших городах, набитых
европейцами, и то только среди образованных классов.
Правильно сказал епископ Кидер:
"Если бы умному человеку пришлось выбирать для себя религию
по тем людям, кто ее исповедуют, то, вероятно, христианство было бы
последним, что он бы выбрал!"
В талантливо написанной небольшой брошюре,
принадлежащей перу популярного лектора Дж. М. Пибла,
доктора медицины, автор цитирует статью из лондонского
"Athenaeum", в которой описано благосостояние и
Пирамида