состоянии вызвать восхищение даже у наиболее ярых по-
клонников греческого искусства. Байард Тэйлор описывает
эти статуи в одной из своих лекций и говорит, что красота
их голов, украшенных глазами из драгоценных камней и
медными веками, непревзойденна. Глубоко внизу под сло-
ем песка, в котором были найдены останки, собранные
теперь в коллекциях Лепсиуса, Эббота и Британского му-
зея, - были обнаружены погребенными осязаемые доказа-
тельства циклов герметического учения, которое мы только
что объясняли.
Доктор Шлиман, энтузиаст эллинист, недавно обнару-
жил в своих раскопках Трои обильные доказательства тех
же самых постепенных переходов от варварства к цивили-
зации и снова от цивилизации к варварству. Почему же
тогда мы так не расположены допустить возможность, что
допотопные народы дальше нас продвинулись по некото-
рым наукам, были в совершенстве знакомы с важными
отраслями искусств, которые мы теперь считаем утерян-
ными, и что они также могли превзойти нас в науке психо-
логии? Такая гипотеза должна считаться достаточно обос-
нованной, как и всякая другая, до тех пор, пока какое-либо
противоположное доказательство не разрушит ее.
Каждый истинный ученый соглашается, что во многих
отношениях человеческие познания все еще находятся в
своем детском возрасте. Может быть, наш цикл начался
сравнительно недавно? По халдейской философии, эти
циклы не охватывают все человечество в одно и то же
время. Профессор Дрейпер частично подтверждает этот
взгляд, говоря, что периоды, на которые геологи для удоб-
ства поделили продвижение человечества в цивилизацию,
не являются круто обрывающимися эпохами, одновремен-
но влияющими на все человечество; в качестве примера он
приводит бродячих индейцев Америки, которые "сейчас
только что заканчивают каменный век". Таким образом не
раз ученым неохотно приходится подтверждать свидетель-
ства древних.
Любой каббалист, хорошо ознакомившийся с пифаго-
рейской системой чисел и геометрией, может продемонст-
рировать, что метафизические учения Платона были обос-
нованы на строжайших математических принципах. "Ис-
тинная математика", - говорит "Магикон", - "есть нечто,
с чем все высшие науки связаны; обычная математика -
это только обманчивая фантасмагория, чья восхваленная
непогрешимость возникает только от того, что его основой
делаются материалы, условия и ссылки". Ученые, думаю-
щие, что они применяют метод Аристотеля, когда они пол-
зут, а не бегут от продемонстрированных частностей ко
всеобщему, прославляют этот метод индуктивной филосо-
фии, и отказываются от метода Платона, который они счи-
тают несостоятельным. Профессор Дрейпер выражает со-
жаление, что такие спекулятивные мистики, как Аммоний
Саккас и Плотин, не заняли мест среди "строгих геометров
старого музеума" [48, I]. Он забывает, что геометрия -
единственная изо всех наук, которая следует от общего к
частному и является в точности тем методом, которого
придерживался Платон в своей философии. До тех пор,
пока точная наука ограничивает свои наблюдения физиче-
скими условиями и поступает подобно Аристотелю, она
определенно будет иметь успех. Но несмотря на то, что
материальный мир для нас беспределен, он все же конечен;
и таким образом материализм будет вечно вращаться в
порочном кругу, не будучи в состоянии подняться выше,
чем окружность ему позволит. Космологическая теория
чисел, которую Пифагор узнал от египетских иерофантов,
одна только в состоянии примирить эти две единицы, ма-
терию и дух, и может продемонстрировать одна другую
математически.
Священные числа вселенной в своих эзотерических
комбинациях разрешают эту великую проблему и объясня-
ют теорию излучений и циклы эманаций. Низшие катего-
рии до того как развиваться в высшие должны быть эмани-
рованы из высших духовных категорий, а когда они дос-
тигнут поворотного пункта, должны снова слиться с
бесконечным.
Физиология, подобно всему остальному в этом мире
постоянной эволюции, подвергается циклическому враще-
нию. Так же, как эволюция теперь кажется только что на-
чинающей выходить из сумерек нижней дуги, также в не-
кий день будет доказано, что она находилась на высочай-
шей точке окружности гораздо раньше дней Пифагора.
Мох Сидониец, физиолог и учитель анатомии, жил за-
долго до Самосского мудреца; и последний получал свя-
щенные наставления от его учеников и потомков. Пифагор,
чистый философ, глубоко проникший в тайны Природы,
благородный наследователь древнего учения, чья великая
цель заключалась в том, чтобы освободить душу от пут,
налагаемых чувствами, и заставить ее осознать собствен-
ные силы, - должен вечно жить в памяти человечества.
Непроницаемый покров тайны был наброшен на науки,
преподаваемые в святилищах. Вот это и есть причина, по-
чему наши современники осуждают древние философии.
Даже Платон и Филон Иудей были обвинены многими
комментаторами в абсурдных несообразностях, тогда как в
самом деле схема, скрывающаяся под путаницей метафи-
зических противоречий, так сбивающая с толку читателя
"Тимея" - весьма очевидна. Но разве когда-нибудь толко-
ватели классиков читали Платона с пониманием? Задавать
такой вопрос нам дает право резкая критика, которой под-
вергают Платона такие писатели, как Стелбаум, Шлейер-
махер, Фициний (перевод с латыни), Хейндорф, Сайден-
Пирамида
