или другим близким людям; если женщина» доест хлеб за мужчиной, то он будет за ней
бегать, а если мужчина за женщиной — то наоборот. 20
Порядок рассаживания вокруг очага или стола выяв лял субординацию сотрапезников и
задавал «сценарий», угощения. В более широком плане рассаживание — наглядная модель
половозрастной и социальной стратифи кации коллектива, причем «верх» и правая сторона,
кйк
А. К. Байбурин, А. Л. Топорков 137
правило, означают более высокую престижность, а «низ» и левая сторона — более низкую.
У восточных славян наиболее почетным считалось место во главе стола, в красном углу под
иконами. Там обычно сидел мужчина, глава семьи. «Если в семье нет отца, его место занимает
старший женатый сын, если же он еще не женат, то главенство принадлежит матери». 21
Женщины, как правило пожилые, могли занимать почет ные места за столом и во время
определенных обрядов: кума на крестинах, крестная мать одного из молодых на свадьбе.
Следили, чтобы хозяин сидел не в самом углу под иконами, а немного отодвинувшись, как бы
оставляя место для Бога, по пословице — «на куте сядзит альбо поп, альбо дурак». 22
По-видимому, изначально красный угол вообще предназначался исключительно для мужчин,
а женщины стали допускаться туда сравнительно поздно. До сих пор можно услышать
объяснение, что женщины не садятся в красном углу, так как они «нечистые», т. е. у них
бывает менструа ция. 23
По сторонам от хозяина садились старшие мужчины, за ними — младшие, на самом нижнем
конце стола — женщины; те из них, кому не хватало места за столом, ели «в посудах» на лавке
или возле печи. «Женщин потчуют и приветствуют всегда после мужчин; от лучших кушаний,
которые готовятся в меньшем количестве, им достаются одни остатки после мужчин, и они
ими доволь ствуются, не вменяя себе этого в обиду». 24 Известен и другой способ
рассаживания: с одной стороны — по старшинству мужчины, с другой, напротив них, —
женщины.
В XVI — XVII вв. в русских городах женщины подавали кушанья на стол, а сами ели позднее.
25 По существу на Руси существовало такое же разделение дома на мужскую и женскую
половины, какое характерно для Востока. По сообщению П. Петрея (1610-е годы), «женам не
дозволяют мужья и обедать с собой: сами обедают или одни, или с гостями, а жены их
особенно в своих покоях, с горничными, и никто из мужчин не может входить туда, кроме
мальчиков, назначенных для их прислуги», В конце XVII в. такие порядки еще соблюдались в
знатных семьях.27
Эти восточные черты поведения в столицах подверглись существенным изменениям под
влиянием петровских
138
преобразований, но еще долго сохранялись в провинции, а в деревенской жизни дают себя
знать и до сих пор.
СЕМАНТИКА ПИЩИ
Существует теснейшая связь, параллелизм между обыден ной трапезой и
жертвоприношением. В своей наиболее простой и исконной форме жертвоприношение — это
корм ление сверхъестественных сил. Пищу отдают природным стихиям (бросают в огонь или
в воду, закапывают в землю), священным животным, жрецу или человеку, воплощающему
божество, относят к идолу. Позднее формируется представление о том, что божество прини
мает в дар не саму пищу, а ее нематериальную сущность, своеобразную эссенцию, нечто вроде
пара или запаха; саму же священную пищу, которой касалось божество, могут есть после него
только жрецы, старики и другие лица, пользующиеся почетом. С помощью жертвоприно
шения стремятся уже не просто ублаготворить божество, а выразить чувство своего почтения
к нему, причем особен но ценится теперь такой дар, который был дорог самому человеку. 28
Так идея кормления сменяется идеей само отречения, идея «жратвы» — идеей «жертвы» (эти
слова, как известно, связаны этимологически ).
В большинстве культур существует почтительное, религиозное отношение к пище. Охотники
наделяют сакральными функциями тушу убитого зверя, ското воды — мясо домашнего
животного, а земледельцы — основные сельскохозяйственные продукты. Угощение мясом у
охотников и скотоводов и наделение хлебом и рисом у земледельцев приобретает
ритуализованный характер, причем мифологическое значение той или иной пищи сложным
образом соотносится с ее социальной престижностью и гастрономическими качествами.
У многих народов, занимающихся скотоводством, существует строго установленная связь
между статусом участников застолья и определенными частями подавае мой к столу мясной
пищи или птицы. Например, горцы Кавказа, казахи, тувинцы, монголы и калмыки считают
почетной частью голову, которая у русских подавалась на стол только в ритуальных
ситуациях, в частности на свадьбе. Голова животного имеет не менее существенные мифо-
ритуальные функции, чем голова человека (см. выше
139
о семантике поклона). В охотничьих культурах Сибири широко распространено
представление о том, что голова дикого животного, птицы или крупной рыбы является
вместилищем их душ. 30 У адыгов и других народов Кав каза во время жертвоприношения
голова животного '(обычно козла или барана, а по большим праздникам — быка) посвящалась
божеству, ее насаживали на шест неподалеку от алтаря. 31 В мифологической перспективе
человек или животное, приносимые в жертву, воплощают в себе космос и служат материалом
для его создания. Следы этих представлений сохранил русский духовный стих о «Голубиной
книге»:
Скажу ли я вам своею памятью. . . От чего зачался наш белой свет, От чего зачался солнцо
праведно, От чего зачался светел месяц, От чего зачалася заря утрення, От чего зачалася и
вечерняя, От чего зачалися часты звезды. А и белой свет — от лица Божья, Солнце праведно —
от чела его, Светел месяц — от темичка, Темная ночь — от затылечка, Заря утрення и вечерняя
— от бровей Божьих, , Часты звезды — от кудрей Божьих! 32
Архаические истоки имеют и некоторые другие правила «обращения с мясной пищей. У
многих народов, занимающихся охотой и скотоводством, тушу животного не рубили, а
расчленяли по суставам. Ломать кости не разрешалось и во время еды. Обычай сохранять и
складывать вместе кости съедаемого животного связан с древними представ лениями о том,
что оно возрождается или в виде приплода, или каким-либо иным способом, но для этого
нужно, чтобы были целы все кости. 33
По абхазским легендам, «животный мир в лесу принад лежит глухому и немому богу
Ажэеипшаа. У него три дочери и много пастухов-слуг. . . Ажэеипшаа с дочерьми ¦и все слуги-
пастухи питаются мясом диких животных. После еды кости завертывают в шкуру убитого
живот ного (если потеряна хоть одна кость, ее заменяют палоч кой). Затем по этой шкуре бьют
кнутом или палкой. Животное оживает, и его угоняют в лес. Под пулей охотников падают
только съеденные и оживленные животные (только такие животные считаются пригодными
для охоты) ». 34 В связи с этим охотники обращаются к Ажэеип-
140
шаа с просьбой: «Не предлагай мне, Ажэеипшаа, то, что ты не ел и не брал, а то, что ты брал и
съел, не пожалей для меня». 35
Мусульманские народы приравнивали пищу к Корану; клятва на ней считалась такой
же'прочной, как и клятва, данная на Коране. Не разрешалось наступать на пищу, переступать
через нее, выливать или выбрасывать. 36
У славян, как и у многих других народов, занимаю щихся земледелием, наиболее сакральным
продуктом счи тался хлеб. Он как бы вмещал в себя счастье и благо получие дома. Выражение
«Божий дар» (о хлебе) известно всем восточно- и западнославянским народам и, по-види
мому, восходит к праславянской эпохе. 37 Не менее архаич ным является, очевидно,
Скачать книгу [0.15 МБ]
Пирамида
