залось, ожил. Чужестранец остановился, а когда он схватил свою жертву за
руку, из его сердца вырвался один вздох... в глазах блеснула лишь одна
слеза. Но это длилось лишь миг. Жуткая фигура нахмурилась, видя его не-
решительность, и махнула изможденной рукой.
Чужестранец начал действо. Он описал в воздухе некие таинственные
круги, произнес магические слова и замолчал, будто охваченный ужасом.
Внезапно он возвысил голос и неистово воскликнул:
- Супруга Духа тьмы, у тебя есть несколько мгновений, чтобы узнать,
кому предаешь себя. Я есть неумирающий дух того несчастного, который
проклял своего Спасителя на кресте. Он взглянул на меня в последний час
своего бытия, и этот взгляд еще не пришел, ибо я проклят на всей земле.
Я навечно приговорен к аду! И должен угождать вкусу своего хозяина до
тех пор, пока мир не свернется, как свиток, а небеса и земля не прейдут.
Я есмь тот, о ком ты, возможно, читала и о чьих подвигах ты, возможно,
слышала. Мой хозяин осудил меня на совращение миллиона душ, и лишь тогда
мое наказание завершится, и я смогу познать отдых в могиле. Ты есть ты-
сячная душа, которую я погубил. Я увидел тебя в твой час чистоты и сразу
отметил тебя. Твоего отца я убил за его опрометчивость и позволил пре-
дупредить тебя о твоем уделе. Но я не обманулся в твоей наивности. Ха!
Чары действуют великолепно, и вскоре ты увидишь, моя милая, с кем связа-
ла свою бессмертную душу, ибо пока в природе сменяют друг друга времена
года... пока сверкает молния и гремит гром, твое наказание будет вечным.
Посмотри вниз, и увидишь, на что ты обречена!
Она посмотрела туда: пол раскололся по тысяче различных линий, земля
разверзлась, и послышался рев могучих вод. Океан расплавленного огня пы-
лал в пропасти под ней и вместе с криками проклятых и победными кличами
демонов являл собой вид более ужасный, чем можно себе вообразить. Десять
миллионов душ корчились в горящем пламени, а когда кипящие валы бросали
их на несокрушимые черные скалы, они от отчаяния разражались бого-
хульствами. И эхо громом проносилось над волнами. Чужестранец бросился к
своей жертве. Какой-то миг он держал ее над пылающей бездной, потом с
любовью взглянул ей в лицо и заплакал, как ребенок. Но это была лишь
мгновенная слабость. Он вновь сжал ее в своих объятиях, а затем в ярости
оттолкнул от себя. А когда ее последний прощальный взгляд коснулся его
лица, он громко возопил:
- Не мое преступление, но религия, что исповедуешь. Ибо разве не ска-
зано, что в вечности есть огонь для нечистых душ, и разве ты не подверг-
нешься его мукам?
Бедная девушка не слышала криков богохульника. Ее хрупкое тело летело
со скалы на скалу, над волнами, над пеной. Когда она упала, океан взбу-
доражится, словно заполучить ее душу было большой победой. А когда она
погрузилась в пучину пылающей преисподней, десять тысяч голосов зазвуча-
ли из бездонной пропасти:
- Дух зла! Здесь, в самом деле, вечные муки, приготовленные для тебя.
Ибо червь не умирает и огонь не угасает.
1822
Рафаэль
ВОЛШЕБНЫЕ ЧАСЫ
Стояло лето 1973 года, был славный вечер - небо и облака слились в
однородный великолепный поток. Сияние небес отражалось на широкой груди
Заале - реки, что, протекая мимо Иены, ниже впадает в Эльбу, которая не-
сет воды дальше и в конце концов теряется в Северном море.
На берегу, не более чем в миле от Иены, сидели два человека, наслаж-
даясь прелестной прохладой. Их одежда была весьма примечательна и вполне
говорила об их занятиях. Собольи воротники и шапочки из черного бархата,
длинные волосы, ниспадающие на плечи и спины, и шпаги на правом боку по-
казывали, что эти двое студенты Иенского университета.
- Такой вечер, - сказал старший юноша, обращаясь к товарищу, - а ты
здесь? Фирза должна быть весьма обязана тебе за твое внимание. Тоже мне,
возлюбленный!
- Фирза уехала с матерью в Карлсбад, - ответил его товарищ, - так что
можешь умерить свое удивление.
- Так далеко, что я удивляюсь еще больше. Истинному влюбленному неве-
домы понятия пространства. В Карлсбад! Да это же не дальше, чем... Смот-
ри! Кто это к нам пожаловал?
Пока они говорили, к ним приблизился маленький старичок в одеянии из
коричневой саржи, которое наверняка уже немало ему послужило. На нем бы-
ла конусообразная шляпа, а в руке - старинная трость с золотым набалдаш-
ником. Черты лица выдавали почтенный возраст. Но его тело, хотя и весьма
худощавое, явно было крепким и здоровым. Глаза были необычайно большими
и яркими, а волосы, не соответствуя в некотором отношении остальному ви-
ду, выбивались из-под высокой шляпы черными с проседью патлами.
- Добрый вам вечер, судари, - произнес старичок с очень вежливым пок-
лоном, подходя к студентам.
Они ответили приветствием с сомнительной почтительностью, обычной при
встречах с незнакомцами, чей вид вызывает желание избежать с ними более
близких отношений. Старик, казалось, не заметил холодности их при-
ветствия и продолжил:
- Что вы думаете вот об этом? - И он достал из кармана золотые, бога-
то гравированные часы, усыпанные бриллиантами.
Студенты насладились великолепной драгоценностью и по очереди восхи-
тились красотой работы и дороговизной материалов. Старший, однако, заме-
тил про себя, что невозможно удержаться от подозрительных взглядов на
человека, чья внешность слишком мало соответствует обладанию таким цен-
ным сокровищем.
"Он наверняка вор и украл эти часы, - подумал студент-скептик. - Надо
к нему присмотреться поближе".
Когда он вновь посмотрел на незнакомца, то встретил его взгляд и по-
чувствовал в нем, сам не зная почему что-то устрашающее. Он отвернулся и
отошел от товарищи на несколько шагов.
"Я бы отдал, - подумал он, - мой фолиант Платона со всеми старыми
маргиналиями Блюндерфунка, лишь бы узнать, кто этот старик, чей взгляд
меня так пугает, с большими, как у гиены, глазами, что пронизывают наск-
возь, как вспышка молнии. Он кажется всему свету бродячим шарлатаном в
дырявом почаще и остроконечной шляпе, но, однако, обладает часами, дос-
тойными императора, и разговаривает с двумя студентами, словно они его
Пирамида