последнем
случае им придают планетные цвета. Материнский порыв уравновешен
Наукой
цветов: мать знает, что надо различно обращаться с различными
птенцами;
она вкусила науки, она применяется.
Вот i медитации истинного Розенкрейцера.
Первым h этого Розенкрейцерства, конечно,
явилась
среда весьма немногочисленных избранных натур, склонных к
совмещению
мистицизма с тонкими интеллектуальными стремлениями.
Элементом w первичного Розенкрейцерства
следует
поставить некоторое самообожание, натурально вытекавшее из
привычки
считать самого себя "избранным сосудом". Адептов Учения и
кандидатов в
адепты было так мало, что упомянутый элемент напрашивался сам
собой. Его
поддержке способствовали строгие правила жизни, диктуемые
Розенкрейцеровской моралью.
Место культа v заняла медитация символов, в
особенности Великого Пантакля Креста + Розы, и, отчасти,
мистические
церемонии в периодических общих собраниях Розенкрейцеров.
Вторым h Школы явилась политика тайны
личностей
самих Розенкрейцеров при стремлении анонимно реализовать все то,
что
совесть адептов считала способствующим прогрессу Человечества, как
в
сфере этической, так и в сфере интеллектуальной. На этом втором
h мы видим оболочки Тамплиерства, не успевшие
раствориться в чистом астрале. Видна ненависть к Римской Церкви,
доходящая до формального порождения элементов Протестантизма (в
"Fama
Fraternitatis" и в "Confessio" Папа приравнивается антихристу;
признаются
только два Таинства и т.п.). Уж конечно, резкие проявления против
Рима
следует признать отображением астральной мести Клименту V.
Первичное Розенкрейцерство не могло (или не могло бы) считать в
своих
рядах много адептов: слишком много надо было совмещать в себе
противоположных черт, чтобы идти к его идеалам, не отрываясь от им
же
выработанной формы. Оно (в XVI-м столетии) плавно порождает то
течение,
которое мы позволим себе назвать "Вторичным Розенкрейцерством".
Если
первое обозвать "Розенкрейцерством для немногих избранных", то
второе
заслуживает названия "Розенкрейцерства для всех сознательных";
если
первое навязывало тиранически своим адептам определенные формы
путей
самосовершенствования, то второе отличалось крайней терпимостью во
всех
областях, доступных уму и сердцу.
Верхняя точка над i и самый элемент
i остались прежними.
Заметно переменилось первое h. Среда,
оплодотворявшаяся Розенкрейцерскими идеями в XVI, XVII и отчасти в
XVIII
столетиях, представляла собой агрегат энциклопедистов в самом
широком и
самом хорошем смысле этого слова. Требовались только
многогранность в
интеллектуальных стремлениях, способность к научной спекуляции,
широта
взглядов и преданность идее добра.
Сюда попадали и натуры высоко-мистические, и завзятые пантеисты, и
люди
практических стремлений. Но, повторяю, брались лишь люди
недюжинные по
уму и эрудиции, обладающие личной волей и определенностью во
взглядах на
грядущее Человечество.
(Составом элемента w Вторичного
Розенкрейцерства я
не буду делиться с читателями, ибо не имею на то разрешения
Учителя).
Элементом v явился определенный в общих
чертах, но
различающийся в различных школах ритуал Посвящения членов Цепи в
степени
Розенкрейцерства, ритуальные же формальности общих собраний
Верховных
Учительских Советов той или другой ветви Эгрегора; если хотите,
сюда
Пирамида