противоположностей, (93) как то: доб-ро и зло, свет и тьма, благоухание и
зловоние, жизнь и смерть, здоровье и болезнь, радость и боль и т.д., (94)
то тогда должно также быть и множество разнообразных прин-ципов. (95)
Ответ таков: (96) несмотря на то, что противопо-ложности могут носить
разные имена и быть многих видов, все же они сводятся к двум именам,
которые подобны се-мени, включающему в себя все остальные — это добро и
зло. (98) Разнообразие имен и видов, существующее кроме них, представляет
собой лишь ветви, развивающиеся из этих двух семян; (99) и нет на свете
ничего, что не охваты-вали бы эти два принципа. (100) И не было и никогда
не бу-дет чего-то такого, что было бы ни добром, ни злом, ни сме-сью этих
двух. (101) Стало быть, абсолютно ясно, что есть два первоистока, не
более, (102) и что добро не может про-исходить от зла, а зло от добра.
(103) Отсюда следует заключить, (104) что совер-шенное и целостное в своей
благости не может произвести зло, (105) ибо, если бы это было не так, оно
не было бы со-вершенным, (106) поскольку, если нечто описано как со-
вершенное, то в нем не остается места для чего-либо еще; (107) а если там
нет места для чего-либо еще, значит и от-туда ничего не может исходить.
(108) Если Бог совершенен в благости и знании, то ясно, что невежество и
зло не могут проистекать от Него; (109) а если бы это происходило, то он
не был бы совершенным; (110) но если бы он не был со-вершенным, то он не
почитался бы как Бог или как совер-шенное благо.
(111) С другой стороны, если принять, что от Бога происходит и добро, и
зло, то его нельзя было бы назвать всеблагим. (112) А если бы он был
несовершенен в отно-шении благости, то он был бы несовершенен и в
отношении правильного знания. (113) Если же он несовершенен в от-ношении
правильного знания, то он несовершенен и в ра-зуме, сознании, остроте ума
и всех способностях к позна-нию. (114) А если он несовершенен в разуме,
сознании, остроте ума и познавательных способностях, то он должен быть
несовершенен и по части здоровья; (115) но если он несовершенен в
здоровьи, стало быть, он болен; (116) од-нако, если бы он был болен, то он
был бы несовершенен и в отношении жизни.
(117) Можно возразить, что, тем не менее, такая ис-ключительная сущность,
как человек, совершает и добрые, и злые дела; (118) но дело в том, что
человек несоверше-нен ни в одном отношении. (119) Будучи несовершенен в
отношении добродетели, он дает начало злу; (120) посколь-ку он
несовершенен в отношении здоровья, он подвержен болезням; (121) и по той
же причине он умирает, (122) ибо причиной смерти является столкновение
двух (полярно) противоположных начал в одной сущности, (123) а там, где
оба противоположных принципа сходятся в одной сущности, неизбежны болезнь
и смерть.
(124) Можно возразить, что добрые и злые дела не имеют реального
существования до тех пор, пока они не претворены в жизнь. (125) Ответ
таков: (126) для дела не больше возможностей быть без деятеля, чем для
принципа пребывать без сущности, которой он прирожден; (127) ибо известно,
что дело не может само себя замыслить и оби-тать в самом себе. (128) Так
что, когда человек в гневе, Во-хуман далек от него; (129) когда же Вохуман
с ним, гнев от-сутствует. (130) Когда человек лжет, истина далека от него;
(131) а когда он говорит истину, в нем нет места лжи, и тако-го человека
называют правдивым. (132) Подобно этому, ко-гда на человека набрасывается
болезнь, в нем нет здоро-вья; (133) а когда здоровье одерживает верх,
болезнь ухо-дит; (134) ибо, сущность нельзя изменить (букв. "сдвинуть"),
но не может быть никакого движения, кроме как в сущно-сти".
ГЛАВА V
ПРАРОДИТЕЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Теперь оставим рациональную и философскую ат-мосферу "Сиканд Гуманик
Вазара" Мардан Фаррукха с его оправданием дуализма, как единственной
системы, позво-ляющей адекватно разрешить проблему зла и сотворения мира,
которая иначе остается загадкой. В этой главе мы разберем, что же
происходит с миром после его оскверне-ния силами зла. В предыдущих главах
мы имели возмож-ность рассмотреть обоих Духов в их начальной стадии; мы
видели, как начал враждебные действия на духовном и ум-ственном плане Дух
Зла и как он был отброшен на исход-ные позиции произнесением Истины. Мы
видели, как Хор-мазд использовал его поражение и как он произвел идеаль-
ный и материальный мир, как бастион против агрессии Вра-га, когда тот
возобновил покушение; и мы видели, что этот акт творенья для божества был
вынужденной мерой само-защиты, и что материальный мир, ограниченный небом,
служит ловушкой, в которой, подобно пойманному зверю, мечется и бьется
Ахриман, поскольку он "без знания и сис-темы". И, наконец, мы были
свидетелями вторжения Ахри-мана в материальное творенье и внесение им в
совершен-ный мир смерти и болезни, отравы и вредоносных существ, гнева,
похоти, зависти, сластолюбия и всех сопутствующих им пороков, а также
уничтожение Гайомарда, Благословен-ного Человека, при подстрекательстве и
с помощью некоего странного персонажа, Блудницы, которая, по-видимому, ни-
что иное, как Вечная Женственность в ее злом аспекте.
Отрывок, избранный для настоящей главы, взят из начала четырнадцатой главы
"Большого Бундахишна", оза-главленной "О природе Человека". Глава не
содержит на-ставлений и имеется также в сокращенной или "индийской" версии
"Бундахишна", и во многих случаях я следовал тек-сту этой версии.
Как мы уже знаем, Гайомард является праотцем че-ловеческой расы. Он —
Первый Человек в том смысле, что от него произошло человечество, но сам он
— полубог, круглый и "сияющий, как солнце", сын Хормазда и Земли,
Спендармат.
Он является Первочеловеком в том смысле, что он — прототип человека; но,
строго говоря, его нельзя назвать человеческим существом с руками, ногами
и другими отли-чительными человеческими признаками. Гораздо больше он
напоминает те примитивные создания, которые описаны в платоновских
"Диалогах", андрогинов шарообразной фор-мы. Перевод, приводимый в данной
главе, рассказывает о перволюдях в собственном смысле слова, Машии (или
Махре) и его сестре Машиане (или Махране), о том, как они появились, что
делали и как сошли с пути истинного.
Через тридцать лет после вторжения Ахримана в ма-териальный мир Гайомард
умер, но перед смертью он изрек пророчество: "Теперь, когда пришел
Противник, из моего семени взойдут люди, и наилучшее для них — совершать
добрые дела". Тем самым Божественный замысел не был расстроен и
"Благословенный Человек" остался жить среди человеческого рода; лучшее
творение Бога, Первочеловек, продолжал сражаться на переднем крае против
пойманного небом в ловушку Ахримана.
Пирамида