свет и тьма, благоухание и смрад, здоровье и болезнь и т.п. Т.е. они
различны и анта-гонистичны по своим сущностям, а не просто несхожи по
своим функциям, как, например, противополагаются суще-ства мужского и
женского пола. Это вытекает из того факта, что они не могут сосуществовать
и действуют взаимно раз-рушительно. Приводя дальнейшие доводы, Мардан-
Фаррукх показывает, что поскольку добро и зло в матери-альном мире
представлено наглядными свидетельствами и поскольку последний происходит
от духовного или невиди-мого прототипа, то отсюда следует, что дихотомия
сущест-вует также и в том, невидимом мире, дихотомия, которая неизбежно
приводит к двум первопричинам, взаимно анта-гонистичным и несовместимым.
Итак, приняв, что существуют два независимых пер-вопринципа, один из
которых по своей природе агрессивен, а другой — миротворен и мудр, следует
признать далее, что принцип мудрости сделает все, что в его силах, чтобы
отра-зить нападение, которое не заставит себя ждать. Бог, к тому же,
всеблаг, поэтому невозможно добавить к нему еще ка-кое-нибудь благо, т.е.
он не способен к усовершенствова-нию или увеличению. Далее, он — разумное
Существо, а действия разумных существ мотивированы либо стремле-нием
получить какое-либо благо из тех, что ими еще не дос-тигнуты, либо
необходимостью отвратить вред. Вселенная является фактом и, согласно
зороастрийской догме, она не существовала извечно, но имеет начало, и
начало ее поло-жил именно Бог, а не Ахриман. Поэтому, поскольку Бог —
разумное Существо, то отсюда вытекает, что она могла быть создана лишь для
того, чтобы отразить вред Ахрима-новой злобы, которая грозила причинить
страдание самому Богу. Стало быть, творение является Божественным за-
мыслом с целью свести зло на нет; и с уничтожением зла принцип Бога станет
"всем во всем", что было недоступно ему прежде. Ибо, как полагают
зороастрийцы, Бог, хотя и совершенно добр, но не бесконечен, поскольку
ограничен противоположным принципом. С другой стороны, добро, ко-торое не
допускает каких-либо добавлений, может быть по-вреждено и, таким образом,
ослаблено вторжением зла. Отсюда, Бог выносит духовный и материальный миры
во вне от себя, заманивает Ахримана в это "внешнее сооруже-ние", которое
есть его творенье, и сокрушает его в нем. Ко-гда битва закончена, Ахриман
не уничтожен как сущность, так как сущность неуничтожима по определению —
но он, пользуясь пехлевийским словом а kar enit, "устранен из действия"
или "лишен действительности"; он сдан в архив, изгнан в вечную потенцию,
которая никогда не может быть реализована вновь, или, выражаясь более
повседневно, для людей, не знакомых с языком Аристотеля: "они выта-щили
Ахримана за пределы неба и отрубили ему голову". Только так Хормазд может
достичь цельности и бесконеч-ности, "ибо до поры, пока зло не уничтожено,
он, чья воля есть благо, не может в совершенстве осуществить ее". (§ 56)
Последний аргумент Мардан-Фаррукха, выдвигае-мый им, чтобы показать, что
Бог не может даже косвенно положить начало злу, состоит в том, что
совершенное су-щество не может породить несовершенное. Т.е. несовер-
шенство, которое, несомненно, существует в твореньи, должно возникать
через иную силу, чем Бог, и этой силой является Ахриман. Если бы Бог был
способен произвести нечто несовершенное, он внес бы несовершенство в
самого себя, и потому он не мог бы "быть почитаем, как Бог или как
совершенное благо"; по сути, переставая быть совершен-ным благом, он
перестает быть Богом.
Таковы доводы в пользу зороастрийского дуализма. Его великая заслуга
состоит в том, что он освобождает Бога от всякого дыхания зла и объясняет,
как это случилось, что сотворение стало действительно необходимо. Он
полно-стью противостоит вытеснившему его исламу, причем, не может быть
никакого " modus vivendi" (в данном контексте «способ сосуществования»,
лат. – прим. перев.) между ни-ми, поскольку зороастризм твердо стоит на
абсолютном благе Бога и вовсе не заботится об его единстве, тогда как
ислам утверждает прежде всего абсолютное единство и единичность Бога, его
абсолютную трансцендентальность и полную непостижимость; и поскольку
мусульманский Бог способен как сбивать с пути, так и осуществлять
водитель-ство, то не случайно, что среди его девяносто девяти имен нет
имени "благой". Зороастрийский Бог столь же разумен, сколь и добр, в нем
нет ничего, "внушающего благоговей-ный ужас". Хормазд и Аллах
несовместимы, так что неиз-бежно добрый Бог разума был насильственно
вытеснен mysterium tremendum («ужасная» или «внушающая трепет» тайна, лат.
– прим. перев.), заимствованным у семитов.
СИКАНД ГУМАНИК ВАЗАР Глава VIII
"(1) Другое доказательство того, что обратный прин-цип существует, состоит
в том, (2) что добро и зло различи-мы в этом мире, (3) и в частности,
насколько доброе и злое поведение поддается определению, (4) это тьма и
свет, (5) праведное и ложное знание, (6) благоухание и зловоние, (7) жизнь
и смерть, (8) болезнь и здоровье, (9) справедливость и несправедливость,
(10) рабство и свобода, (11) и все дру-гие противоположные (проявления)
активности, которые безусловно существуют и наблюдаются во всякой стране и
земле и во все времена. (12) Ибо нет, не было и не будет на свете такой
страны или земли, (13) где не было бы или нет имен для добра и зла и того,
что эти имена означают, (14) как и нет упоминаний о каком-либо времени или
месте, где добро и зло существенно изменили бы свою природу.
(15) Кроме того, есть и другие противоположности, чьи противоречия
вытекают не из сущности, но из их пред-назначения, вида или природы. (16)
Таковыми, например, являются взаимное противостояние существ мужского и
женского пола, (17) различные запахи, вкусы и цвета; Солн-це, Луна и
звезды, чья несхожесть идет не от сущности, но от их назначения, природы и
устройства, т.е. их приспособ-ления для предназначенной им особой задачи.
(18) Но не-схожесть добра и зла, света и тьмы и других противоборст-вующих
сущностей — это есть различие не в предназначе-нии, а в самом их существе.
(19) Это можно заключить из того, что их природы не допускают сочетания и
взаимно разрушают друг друга. (20) Ибо, там, где есть добро, невоз-можно
быть злу. (21) Где присутствует свет, не может быть тьмы. (22) Также
обстоит дело и с другими противополож-ностями, упомянутыми выше — тот
факт, что они не могут сочетаться и действуют взаимно разрушительно,
вызван различием в их существе. (23) Это сущностное различие и
взаиморазрушительность весьма заметны в явлениях мате-риального мира.
(24) Материальный мир является следствием духов-ного, а духовный — его
причиной, (25) поскольку следствие может быть понято через причину. (26)
Причем первый из них представляет свидетельства о последующем, что оче-
видно каждому, кто сведущ в таких вещах. (27) Что матери-альное есть
следствие, а духовное — причина, находит подтверждение в том, что всякая
видимая и ощутимая вещь возникает из непроявленного состояния в
проявленное. Это совершенно ясно. (29) Так что человек и все прочие види-
Пирамида