становясь все более безумным и одиноким, многие дни и искал
Тинувиэль. На заре и
в сумерках искал он ее, а с особой надеждой -когда ярко сияла
луна. Наконец в
одну ночь он увидел вдалеке какое-то движение - и смотри -
танцевала она там на
маленьком холме, лишенном деревьев, и Дайрона не было там.
Часто-часто приходила
она туда потом и танцевала и пела для себя, и Дайрон мог
иногда быть рядом,
тогда Берен смотрел с далекой с далекой опушки леса, а иногда
Дайрона там не
было, и тогда Берен подбирался ближе. На самом деле Тинувиэль
давно знала о том,
что он приходит, и тем не менее, притворялась, что не знает
этого, и давно уже
страх е исчез перед тоскующим желанием вновь увидеть его лицо,
залитое лунным
светом, и видела она, что он добр, и ему нравится ее
прекрасный танец.
Затем следовал Берен за Тинувиэль тайно через леса до самого
входа в пещеру и до
начала моста, и когда входила она внутрь, он кричал ей через
поток, мягко
произнося
- Тинувиэль! ", ибо поймал он имя, сорвавшееся с губ Дайрона;
и хотя не знал он,
что Тинувиэль часто слушала его в тенях пещерных врат и мягко
смеялась или
улыбалась. Наконец однажды, когда танцевала она одна, он
приблизился к ей
сказал: "Тинувиэль, научи меня танцевать!" "Кто ты? - сказала
она." - "Берен. Я
- из-за Жестоких Холмов." "Тогда. если ты хочешь танцевать, то
следуй за мной,"
- сказала дева, и она танцевала перед Береном, углубляясь все
дальше и дальше в
лес, прытко и все же не так быстро, что он не мог бы следовать
за ней, и она все
время оборачивалась и смеялась над ним, спотыкавшимся ,
говоря: "Танцуй, Берен,
танцуй! как танцуют за Жестокими Холмами!"" И так пришли они
вьющимися тропами в
обитель Тинвелинта, и Тинувиэль кивком позвала Берена через
поток, и он
последовал за ней, углубившись в пещеру и в темные чертоги ее
дома.
Когда, однако, обнаружил Берен, что стоит он перед королем, то
был поражен, и
благоговел он, увидев величие Королевы Гвенделин, и - узри -
когда король
сказал: "Кто ты, пробравшийся названо в мои чертоги" - он не
сказал ничего.
Тогда Тинувиэль ответила за него, сказав: "Это, отец мой,
Берен, странник из-за
холмов, и хочет он научиться танцевать так, ка танцуют Эльфы
Артанора", - и она
рассмеялась, но нахмурился король, услышав, откуда пришел
Берен, и сказал он:
"Возьми обратно легкомысленные слова свои, дитя мое, и скажи,
не пытался ли этот
дикий Эльф из теней причинить тебе какой-либо вред?"
"Нет, отец", - сказала она, - "и я думаю, что в сердце его
вообще нет зла, и не
будь суровым к нему, если не хочешь увидеть дочь свою
Тинувиэль плачущей, ибо
очарован был он моим танцем более, чем кто-либо другой, кого я
знаю". Сказал
тогда Тинвелинт: "О Берен, сын Нолдоли, что хотел бы получить
ты от Эльфов леса,
прежде чем вернешься ты туда, откуда пришел?" Таким великим
были радость и
изумление Берена, когда Тинувиэль говорила все это вместо него
своему отцу, что
расхрабрился он, и дух приключений, что вел его через Хисиломе
и через Железные
Горы, проснулся в нем вновь , и храбро глядя на Тинвелинта, он
сказал: "О
король, желаю я твою дочь Тинувиэль, ибо она - наиболее
прекрасная и наиболее
возлюбленная из всех дев, каких я видел или о каких мечтал
прежде."
Тишина была тогда в зале, только Дайрон рассмеялся, и все, кто
слушал, были
поражены, но Тинувиэль опустила глаза, и король, окинув
взглядом диковатого и
сурового Берена, тоже рассмеялся, отчего Берен покраснел от
стыда, а сердце
Тинувиэль заболело. "Что! Жениться на моей Тинувиэли,
прекраснейшей из всех дев
мира, и стать князем Эльфов леса - это не просто маленькое
благодеяние для
чужеземцев!" - сказал Тинвелинт. "Может быть, я по праву могу
просить что-нибудь
в обмен. Ничего особенного, только знак твоего уважения.
Принеси мне Сильмарил
из Короны Мелько , и в тот же день Тинувиэль станет твоей
женой, если захочет."
Тогда все там поняли, что король представил все как неудачную
шутку, жалея Нома,
Пирамида