волшебники, связанные с современной жизнью…»
«Я с удовольствием послушаю обоснование грубостей, Рита, — с улыбкой
любезно поклонился ей Дамблдор, — но, боюсь, нам придется это отложить на потом.
Проверка Волшебных Палочек вот-вот начнется, а это не может произойти, если один
из наших защитников останется в кладовке для метел».
С глубоким облегчением вырвавшись от Риты Москиты, Гарри поспешил обратно в
комнату. Остальные защитники сидели на стульях у дверей, он быстро уселся рядом
с Седриком, взглянул на покрытый бархатом стол, и увидел четырех из пяти судей —
Профессора Каркарова, Мадам Максим, Мистера Кривуча и Людо Коробейника. Рита
Москита примостилась в уголке; Гарри видел, как ее пергамент выскользнул из
сумочки, развернулся у нее на колене, и она, пососав свое Прямоцитирующее Перо,
снова поставила его на пергамент.
«Разрешите представить вам Мистера Олливандера, — сказал Дамблдор, занимая
место за судейским столом и обращаясь к защитникам. — Он проверит ваши волшебные
палочки, чтобы убедиться, что они в подходящем для Турнира состоянии».
Гарри огляделся, и чуть не подпрыгнул от неожиданности: старый волшебник с
большими, светлыми глазами, молча стоявший у окна, ему уже встречался. Это был
тот самый мастер по изготовлению волшебных палочек, от которого Гарри получил
свою собственную, в магазине на Диагон Аллее, три года назад.
«Мадмуазель Делакур, не могли бы вы подойти первой, пожалуйста?» —
пригласил Мистер Олливандер, шагнув на середину комнаты в освобожденное от
мебели пространство.
Флёр Делакур скользнула к Мистеру Олливандеру и протянула ему свою
волшебную палочку.
«Гмммм…» — сказал он.
Повертев палочку в длинных пальцах, как дирижерский жезл, он извлек из нее
сноп розовых и золотых искр. Потом поднес ее к глазам и тщательно изучил со всех
сторон.
«Да, — тихо сказал он, — девять с половиной дюймов… негибкая… розового
дерева… а внутри… боже мой…»
«Волос из голови Вилы, — подсказала Флер. — Одной из моих бабушек».
Так значит, Флёр-таки отчасти Вила, подумал Гарри — надо будет сказать
Рону… и тут он вспомнил, что Рон с ним больше не разговаривает.
«Да, — повторил Мистер Олливандер, — да, я сам никогда не пользовался
волосами Вил, разумеется. На мой взгляд, с ними палочки получаются
легковозбудимые… тем не менее, кому что нравится, и если вас это устраивает…»
Мистер Олливандер провел пальцами по волшебной палочке, очевидно проверяя
ее на царапины и шишки, пробормотал «Орхидеус!» — и та выстрелила букетом
цветов.
«Очень, очень хорошо, она в полном рабочем порядке, — сказал Мистер
Олливандер, подхватывая цветы и передавая их Флёр вместе с палочкой. — Мистер
Диггори, теперь ваша очередь».
Флёр проплыла обратно на свое место, улыбнувшись Седрику, когда тот
проходил мимо.
«Ага, это из моих, не так ли? — гораздо оживленнее сказал Мистер
Олливандер, когда Седрик протянул ему свою волшебную палочку. — Да, я ее хорошо
помню. С волосом из хвоста замечательного экземпляра единорога… самца…
семнадцатиручный, должно быть: чуть не проткнул меня, когда я щипанул его за
хвост. Двенадцать с половиной дюймов… ясень… приятная упругость. В прекрасном
состоянии… ты за ней регулярно ухаживаешь?»
«Только вчера вечером отполировал», — ухмыльнулся Седрик.
Гарри посмотрел на свою волшебную палочку. На ней повсюду красовались
отпечатки пальцев. Он собрал в горсть растянувшуюся на колене материю своей
формы и попытался тихонько почистить инструмент. Тот выпустил пучок золотых
искр. Флёр Делакур очень снисходительно посмотрела на Гарри, и он сдался на волю
судьбы.
Виктор Крум встал, ссутулился и заковылял в сторону Мистера Олливандера. Он
чуть не швырнул мастеру свою палочку и остался стоять, супясь и засунув руки в
карманы.
«Гммм, — промычал Мистер Олливандер, — это из мастерской Грегоровича, если
я только не выжил из ума? Отличный мастер, хотя его манера с моей точки зрения
никогда не… тем не менее…»
Он поднес волшебную палочку к глазам и тщательно рассмотрел со всех сторон,
поворачивая и так и этак.
«Да… роговая кость и струна из драконова сердца? — вдруг выстрелил он
вопросом в сторону Крума, который подтверждающе кивнул. — Заметно толще, чем
обычно… и такая твердая… десять дюймов с четвертью… Птис!»
Роговая палочка выстрелила, как револьвер, и из нее вылетела стайка
маленьких щебечущих пташек, вскоре исчезнувшая в солнечном свете, льющемся из
открытого окна.
«Хорошо, — Мистер Олливандер передал палочку обратно Круму. — Остается
только… Мистер Поттер».
Гарри поднялся и пошел мимо Крума к Мистеру Олливандеру.
«Ааа, да, — лунные глаза Мистера Олливандера неожиданно блеснули. — Да, да,
да. Что помню, то помню».
Гарри тоже помнил. Помнил так ясно, как будто это случилось вчера…
Четыре лета назад, когда ему исполнилось одиннадцать, он вошел в магазин
Мистера Олливандера в компании Хагрида, чтобы купить волшебную палочку. Мистер
Олливандер снял мерку и стал предлагать ему палочки на проверку. Он перепробовал
чуть не весь склад магазина — по крайней мере, так ему тогда показалось, — пока
не добрался наконец до подходящей — вот этой, рябиновой, одиннадцатидюймовой, с
единственным перышком из фениксова хвоста внутри. Мистер Олливандер тогда очень
удивился, что Гарри так подошла именно эта палочка. «Любопытно, — помнится,
пробормотал он, — любопытно», — и только когда Гарри спросил, что было так
любопытно, Мистер Олливандер объяснил, что перо в этой палочке было от той же
самой птицы, которой был обязан своей волшебной палочкой и лорд Волдеморт.
Гарри никогда не с кем не делился этой подробностью. Он очень любил свою
волшебную палочку, и в его глазах ее родство с палочкой Волдеморта было скорее
бедой, чем виной — как для него самого его родство с Тётей Петунией. Тем не
менее, он от души надеялся, что Мистер Олливандер не намеревается оповестить об
этом присутствующих. Почему-то у него было такое чувство, что тогда
Прямоцитирующее Перо Риты Москиты может просто взорваться от перевозбуждения.
Волшебную палочку Гарри Мистер Олливандер изучал гораздо дольше, чем
остальные. В конце концов он все же закончил, извлек из нее фонтан вина и вернул
Гарри, объявив, что она в идеальном порядке.
«Всем спасибо, — подытожил Дамблдор, поднимаясь из-за судейского стола. —
Можете отправляться обратно на уроки… или, пожалуй, быстрее и разумнее будет
сразу на ужин — все равно вот-вот звонок…»
С ощущением, что хоть что-то одно вышло сегодня к лучшему, Гарри направился
к двери, но тут подскочил человечек с камерой и громко прочистил горло.
Пирамида