ды-хание.
-- Эл...
-- Да?
-- Попытайся встать... я помогу тебе...
-- Встать?
Видимо, с головой у меня было еще не все в по-рядке. Я и понимал, что
произошло, и не понимал. Так, значит, в глидере была Эри? Но это невозможно!
-- Где Олаф? -- спросил я.
-- Олаф? Не знаю.
-- Как?.. Разве его тут не было?
-- Нет.
-- Ты одна?
Она кивнула.
И вдруг я ужасно, нечеловечески испугался.
-- Как ты могла! Как ты могла! Ее лицо дрожало, губы тряслись, она с
трудом про-изнесла:
-- Я... не могла иначе...
Она опять плакала. Постепенно утихла, успокои-лась. Потрогала мое лицо,
лоб. Легкими прикоснове-ниями ощупывала мою голову, а я повторял, одним
дыханием:
-- Эри... это ты?
Потом я медленно встал, она, как могла, поддерживала меня; мы дошли до
шоссе. Только там я увидел, как выглядела машина; капот, весь перед, все
сплющилось в гармошку. Зато глидер почти не был поврежден -- только теперь я
осознал его пре-восходство -- ничего, кроме небольшой вмятины сбоку, там,
куда пришелся основной удар.
Эри помогла мне забраться в глидер, вывернула его так, что корпус моей
машины, протяжно грохоча желе-зом, свалился набок. Мы возвращались. Я
молчал; плыли огни. Голова качалась на плечах, все еще ог-ромная и тяжелая.
Мы остановились перед домиком. Окна были освещены, словно мы никогда и не
уезжали. Она помогла мне войти. Я лег. Она, обогнув стол, направилась к
двери. Я вскочил.
-- Ты уходишь?
Она подбежала ко мне, опустилась на колени перед кроватью и
отрицательно покачала головой.
-- Нет?
-- Нет.
-- И никогда не уйдешь?
-- Никогда.
Я обнял ее. Она прижалась щекой к моему лицу, а из меня уходило все:
остывающая накипь гнева, ярости и безумия последних часов, страх, отчаяние.
Я лежал опустошенный, словно мертвый, и только прижимал ее все сильнее, и
силы будто возвращались ко мне, и была тишина, свет блестел в золотой
обив-ке комнаты, а где-то далеко, как бы в ином мире, за открытыми окнами
шумел Тихий океан.
Это может показаться странным, но мы ничего не говорили ни в тот вечер,
ни в ту ночь. Ничего, ни од-ного слова. Только на другой день поздно я
узнал, как это было: едва я уехал, она догадалась обо всем и ужаснулась. И
не знала, что делать. Сначала хотела позвать белого робота, но поняла, что
это не поможет; он тоже -- она не называла его иначе, -- он бы тоже не
помог. Может быть, Олаф. Олаф наверняка, но она не знала, где его искать,
впрочем, уже не было вре-мени. Тогда она взяла домашний глидер и поехала за
мной. Быстро догнала меня и держалась позади, пока еще можно было надеяться,
что я возвращаюсь в домик.
-- Ты бы пришла туда? -- спросил я. Она колебалась.
-- Сама не знаю. Думаю, что да. Сейчас я так ду-маю, но сама не знаю.
Потом, увидев, что я еду дальше, она испугалась еще больше. Остальное я
знал.
-- Нет. Ничего не понимаю, -- сказал я. -- Вот теперь я действительно
не понимаю. Как ты могла это сделать?
-- Я сказала себе, что... что ничего не случится.
-- Ты понимала, что я хочу сделать и где?
-- Да.
-- Как ты догадалась?
После долгого молчания она ответила:
-- Не знаю. Может быть, потому, что я уже немно-го узнала тебя.
Я молчал. Мне хотелось еще о многом спросить ее, но я не смел. Мы
стояли у окна. Не раскрывая глаз, ощущая дыхание океана, я сказал:
-- Ну, хорошо, Эри... а что теперь? Что будет?
-- Я уже сказала.
-- Но я не хочу так... -- шепнул я.
-- Иначе невозможно, -- ответила она после дол-гого молчания. -- Да
и...
-- Что?
-- Я не хочу иначе.
В этот день, к вечеру, снова стало как будто хуже. ОНО возвращалось и
подступало и отступало -- по-чему? Не знаю. И она, наверное, тоже не знала.
Слов-но мы сближались только перед лицом опасности и только тогда узнавали и
по-настоящему могли понять друг друга. Потом пришла ночь. И еще один день.
А на четвертый день я слышал, как она разговари-вает по телефону, и
ужасно испугался. Потом она пла-кала. Но за обедом уже улыбалась.
И это был конец и начало. Потому что через не-делю мы поехали в Мае,
центр округа, и там, в управ-лении, перед одетым в белое человеком,
произнесли формулы, которые сделали нас мужем и женой. В тот же день я
телеграфировал Олафу. Назавтра пошел на почту, но от него не было ничего. Я
подумал, что он, может быть, переехал куда-нибудь и поэтому ответ за-поздал.
Но честно говоря, уже тогда, на почте, я по-чувствовал беспокойство, потому
что это молчание не было свойственно Олафу, но из-за всего, что произо-шло,
я думал об этом всего минуту и не сказал Эри ни слова. Как будто забыл.
VI
Наш брак, заключенный только благодаря моему неистовству, оказался
неожиданно удачным. В нашей жизни произошел доволь-но своеобразный раздел.
Когда возникало расхождение во взглядах, Эри умела отстаи-вать свою точку
зрения, но в таких случаях речь шла о вопросах общего характера; она была,
например, убежденной сторонницей бетризации и отстаивала ее отнюдь не
книж-ными аргументами. То, что она противопо-ставляла свое мнение моему так
Скачать книгу [0.20 МБ]
Пирамида