и хохо-том, казалось, совсем рядом находятся американские горы, но напрасно
я искал их глазами. В глубине пар-ка возвышался высокий дом с башенками и
крепост-ными стенами, словно перенесенный из средневековья укрепленный
замок; холодные языки неонового пламени, лижущие его крышу, ежеминутно
складывались в слова ДВОРЕЦ МЕРЛИНА. Толпа, принесшая меня сюда,
направлялась к пурпурной поразительной с виду стене павильона; она
представляла собой как бы чело-веческое лицо; окна служили пылающими
глазами, а огромная, зубастая, перекошенная пасть дверей каж-дый раз
открывалась, чтобы под веселый смех и гомон толпы поглотить очередную порцию
людей; каждый рад она проглатывала одинаковое количество -- шесть человек.
Сначала я решил было выбраться из толпы, отошел в сторонку, но это было
совсем нелегко; к тому же идти было некуда, и мне подумалось, что из всех
возможных способов убить остаток вечера этот, неиз-вестный, вряд ли окажется
наихудшим. Одиночек вро-де меня здесь почти не было -- преобладали парочки,
парни и девчонки, женщины и мужчины, их расставляли по двое, и, когда пришла
моя очередь нырнуть в белоснежный блеск огромных зубов и разверстый мрачный
пурпур таинственной глотки, я оказался в не-ловком положении, не зная, можно
ли мне присоеди-ниться к уже образовавшейся шестерке. В последнюю минуту
меня выручила женщина, стоявшая с моло-дым, черноволосым человеком, одетым,
пожалуй, экстравагантнее остальных; она схватила меня за руку и бесцеремонно
потащила за собой.
Сделалось почти совсем темно. Я ощущал теплую, сильную руку незнакомки.
Пол поплыл, стало светлее, и мы очутились в просторном гроте. Несколько
шагов пришлось пройти в гору, по каменной осыпи, между потрескавшимися
каменными столбами. Незнакомка отпустила мою руку -- и мы по очереди
наклонились, проходя под низкими сводами пещеры.
Хоть я и приготовился к неожиданностям, но был изумлен не на шутку. Мы
оказались на широком пес-чаном берегу огромной реки, под палящими лучами
тропического солнца. На противоположном, далеком берегу к реке вплотную
подступали джунгли.
В неподвижных затонах замерли лодки -- точнее, пироги, выдолбленные из
древесных стволов; на фоне буро-зеленого потока, лениво катившего за ними,
за-стыли в величественных позах огромные негры, обнаженные, лоснящиеся от
масла, покрытые известково-белой татуировкой; каждый опирался лопатообразным
веслом о борт лодки.
Одна уже переполненная пирога как раз отплы-вала; чернокожая команда
ударами весел и пронзи-тельными воплями разгоняла наполовину скрытых в иле,
похожих на сучковатые колоды крокодилов, те поворачивались и, бессильно
щелкая зубастыми челю-стями, сползали в глубокую воду. Нас, спускавшихся по
крутому берегу, было семеро; первая четверка за-няла места в следующей
лодке, негры уперли весла в обрывистый берег и с заметным усилием оттолкнули
ненадежный кораблик, так что его даже развернуло; я немного отстал, со мной
была уже только пара, ко-торой я был обязан своим решением и предстоявшей
прогулкой. Показалась вторая лодка, метров десяти длиной. Черные гребцы
окликнули нас и, преодолевая течение, искусно причалили к берегу. Мы
прыгнули один за другим в ветхое суденышко, подняв пыль, пах-нущую тлеющим
деревом. Молодой человек в фанта-стическом наряде, изображавшем тигриную
шкуру -- верхняя половина головы хищника, свисающая на спи-ну, могла,
вероятно, служить капюшоном, -- помог сесть своей спутнице. Я занял место
напротив, и вот мы уже плывем, и у меня уже не было никакой уве-ренности в
том, что несколько минут назад я еще находился в парке, во мраке ночи.
Огромный негр, сто-явший на остром носу лодки, время от времени изда-вал
дикий крик, два ряда сверкающих спин склоня-лись, весла резко и стремительно
входили в воду. И вот, наконец, лодка вошла в главное русло.
Я чувствовал тяжелый горячий запах воды, ти-ны, гниющей зелени,
проплывавшей рядом, за борта-ми, которые возвышались над водой не более чем
на ладонь. Берег удалялся. Мы плыли мимо серо-зеле-ных, словно выгоревших
зарослей кустарника, с пес-чаных, раскаленных солнцем отмелей иногда
плюха-лись в воду, подобно ожившим стволам, крокодилы, один довольно долго
плыл за кормой, сначала подни-мая свою продолговатую голову над водой, потом
вода начала заливать его вытаращенные глаза, и вот уже один только нос,
темный, как речной голыш, торопли-во разрезает бурую воду. Из-за мерно
сгибавшихся спин гребцов иногда можно было увидеть вскипавшие буруны -- река
обходила затопленные препятствия, -- тогда негр, стоявший на носу, издавал
иной, хриплый звук, весла с одной стороны начинали бить чаще, и лодка
поворачивала; я не уловил той минуты, когда глухие, грудные восклицания
негров начали слагаться в невыразимо тоскливую, все время повторяющуюся
песню, что-то вроде гневного крика, перерастающего в жалобу, которую
завершал дружный всплеск рас-сеченной веслами воды.
Так мы плыли по огромной реке, среди серо-зеле-ной степи, словно
действительно перенесенные в сердце Африки. Стена джунглей ушла далеко и
исчезла за раскаленной стеной знойного воздуха, черный рулевой ускорял темп.
Вдали в степи паслись антилопы, один раз в облаках пыли тяжелой медленной
рысью про-шло стадо жирафов.
Внезапно я почувствовал на себе взгляд сидевшей напротив женщины и
посмотрел на нее.
Ее красота поразила меня. Еще раньше я заметил, что она красива, но
мысль эта была мимолетна, и я тут же забыл об этом. Теперь она была слишком
близко, чтобы не заметить того, что она была не про-сто красива, она была
прекрасна. Темные, с медным отливом волосы, белоснежное, неизъяснимо
спокойное лицо и неподвижные темные губы. Она очаровала ме-ня. Не как
женщина -- скорее как эта застывшая под солнцем бескрайняя степь. Ее красота
была именно тем совершенством, которого я всегда немного побаи-вался. Может
быть, оттого, что я слишком мало про-жил на Земле и слишком много думал о
ней, во вся-ком случае, передо мной была одна из тех женщин, которые кажутся
слепленными из иной глины, чем простые смертные, хотя это только красивая
ложь, всего лишь определенная конфигурация лица, -- ко кто об этом думает,
когда смотрит? Она улыбнулась одними глазами, ее губы сохраняли выражение
пре-зрительного равнодушия. Это относилось не ко мне, скорее к ее
собственным мыслям. Ее спутник сидел на скамье, заклиненной в выдолбленном
углублении ствола, левая рука безвольно свисала через борт, так что кончики
пальцев погружены были в воду, но он не смотрел ни на воду, ни на проходящую
мимо па-нораму дикой африканской степи. Он просто сидел, как сидят в
приемной зубного врача, раз навсегда пре-сыщенный и равнодушный.
Перед нами появились рассыпанные по всей по-верхности реки серые камни.
Рулевой завопил, как будто выкрикивал заклинания, удивительно сильным,
пронзительным голосом. Негры яростно работали вес-лами, и лодка помчалась
мимо этих камней, оказав-шихся ныряющими бегемотами; стадо толстокожих
осталось позади. Но сквозь ритмичный плеск весел, сквозь хриплую, тяжелую
песню гребцов послышался идущий неизвестно откуда глухой шум. Далеко
Скачать книгу [0.20 МБ]
Пирамида