половой акт.
Брак, как и любая другая социальная оценка опытов
жизни, укрепляет поверхность энергетического
существа человека. Как и другие длительные временные
действия, он формирует и глубину человека, но делает
это, продолжая логику сосуществования вешей в той
части материального мира, с которой имеет дело
социум. То есть, это логика поверхности. Брак — один
из основополагающих общественных шаблонов, и
подразумевается, что в его создании никогда не
участвуют только два человека, желающих быть вместе,
а и все родственники с обеих сторон, все соседи по
месту жительства родственников, все гости на свадьбе,
размах которой должен соответствовать питающему
социальному слою. Общие сны никогда не становятся
сновидениями потому, что когда они открываются в
сновидении они перестают быть общими. Качество
жизни сгущается со временем в форме физического
тела. Брачные узы, как видится автору, придают
физическому телу некоторую грузность, иногда
выражающуюся в характерной физической полноте —
расширение таза, как у мужчин, так и у женщин,
отвисший живот — или не выражающуюся физически.
Те качества, которые мужчина или женщина
использовали для привлечения к себе сексуального
интереса и которые они извлекли из глубин своего су-
щества на поверхность, показывая себя потенциальному
супругу или супруге с лучшей стороны, должны быть,
согласно смыслу брачного намерения, не просто
оставлены за ненадобностью, а скрыты — как то, что
уместно обнаруживать только с какой либо практичной
целью. Эта смысловая структура проявляется потерей
остроты интереса к жизни вне пределов собственного
дома, оттенком неопрятной профанации в оценке как
собственной жизни, так и жизни других людей,
отсутствием свежести.
То, что делает брак идеалом, направлением намерений
и характером жизни множества людей, находится вне
зоны общественных договоров потому, что является
частью другого смыслового порядка, — порядка, с
которым соотносится наша сущность, а не личность как
продукт взаимоотношений с другими людьми. То
золото, которое есть в рекламе брака и намерении
стабильности и благосостояния общества вообще,
срисо-ванно со света нашей цельности, для достижения
которой только брака или только социального опыта,
как техники высвобождения из эгоистических моделей
поведения, — недостаточно. Все схемы браков, которые
есть в социальном опыте, все расписания движений от
причин к следствиям в силу инерционности общего
внимания оказывают сопротивление переходу из одной
колеи событий в другую, а также выходу из таковых.
То, что в браках свершается «на небесах», может
совпадать или не совпадать с «земными» социальными
описаниями и допускаемой ими свободой, но оно имеет
свой распорядок другой Игры и других доличностных и
внеличностных дорог, оно сделано из другой силы,
другого внимания и имеет собственное качество
свободы.
Одиночки чувственных просторов, оставшиеся в
пределах двуполой сексуальной ориентации, в свете
общего внимания становятся старыми холостяками,
старыми девами, шлюхами, кобелями, алкоголиками,
фригидными, импотентами, непутевыми, деловыми
(применительно к чувственному это означает, что
он/она все свои чувственные силы направляет в дело и,
странно, не трахается или не придает этому значения),
странными — в случае каждого из этих и подобных
описаний подразумевается известность и понятность
для социального поля смысла того, что происходит и,
даже в случаях когда социум обучается и ассимилирует
новую форму чувственной судьбы, это происходит как
втягивание индивидуального опыта и сущностной силы
мужчины или женщины в «общий котел» смысла, поле
смысла, силу общего существования. Это втягивание
максимально потворствует смешению своего и чужого
и оставляет минимальные шансы для тонкости вкуса и
способности различать как особенности опытов, так и
инаковость опытов, не похожих ни на что, а так же к
способности отличать подлинное от не являющегося
таковым. Это вытягивание наших глубоких сил вовне и
закрепление их в личности, то есть на периферии на-
шего существования, делает возможным:
- социальную оценку нас как чего-то определенного:
шофер — это шофер, министр — это министр,
умный — это умный, но в любом случае мы — уже
кто-то;
- использование нас в социальных структурах в меру
нашей предсказуемости;
- нашу несамостоятельность, жесткость, хрупкость и
доступность;
— забывание снов и сновидений, а также кошмары с
разрушениями;
- типичность и схожесть с другими и невнимательность
к другим;
— старение, особенно лица;
— необходимость в глубокой релаксации-отключении (алкоголь, секс,
наркотики, курение и т.д.);
- инерцию событийных рядов, последовательностей
снов и судеб;
Пирамида