Это ведь не Бог христиан, возводящий любовь, милосердие, сострадание, забвение обид в число
первейших добродетелей: и мог ли бы Он сам быть лишен качеств, определяемых Им как долг для
всех? Не противоречие ли приписывать Ему бесконечную доброту и бесконечную мстительность?
Вы говорите, что прежде всего Он справедлив и что человек не понимает Его справедливости: но
справедливость не исключает доброты, а Он не был. бы добр, если б обрекал на ужасные, вечные
муки большую часть Своих созданий. Мог бы Он вменять детям Своим в обязанность
справедливость, если б Он предварительно не дал им средства понять ее? Впрочем, разве не верх
справедливости, соединенной с добротой, сделать так, чтобы продолжительность мук зависела от
усилий виновного к самоулучшению? В этом истина слов: „Каждому по делам его". Бл.
Августин.”
“Всеми средствами, находящимися в вашей власти, стремитесь к тому, чтобы побороть,
развеять идею о вечных муках, мысль, возводящую хулу на справедливость и доброту Божью,
неиссякаемый источник неверия, материализма И безразличия, наполнивших массы с той поры,
как их ум начал развиваться. Дух, едва только начавший просвещаться, тут же схватил
чудовищную несправедливость этой идеи. Его рассудок ее отвергает, и редко бывает, чтобы он не
перемешал в одном остракизме и наказание, его возмущающее, и Бога, Коему он его
приписывает. Отсюда многочисленные беды, обрушившиеся на вас, противоядие коим мы вам
даем. Задача, на которую мы вам указываем, будет для вас тем легче, что авторитеты, на которых
опираются защитники этой веры, все избежали категоричных высказываний по этому Поводу: ни
Церковные Соборы, ни Отцы Церкви не решили этого важного вопроса. Если же, согласно самим
евангелистам и буквально понимая символические слова Христа, Он и грозил виновным
неугасимым пламенем, вечным огнем, то в Его словах нет абсолютно ничего, что бы доказывало,
будто Он навечно приговорил их к этому. Бедные заблудшие овечки! сумейте же приблизить к
себе доброго Пастыря, который далек, от того, чтоб желать навсегда отдалить вас от Себя, и сам
идет вам навстречу, дабы вернуть вас к Себе. Блудные дети, оставьте добровольное ваше
изгнание, обратите стопы ваши к Отчему жилищу: Отец протягивает к вам руки и всегда готов
отпраздновать ваше возвращение в семью. Ламенне.”
“Война слов! война слов! разве не достаточно пролили вы крови! Стоит ли вновь зажигать
костры? Вы спорите о словах: „вечные муки", „вечные кары". Да разве вы не знаете, что то, что
вы сегодня называете „вечностью", древние понимали не так, как вы? Пусть только теологи
справятся в источниках, и откроют, что древнееврейский текст не придавал слову, которое греки,
римляне и современники ваши перевели как „нескончаемые муки", такого значения. Вечность
кары соответствует вечности зла. Да, пока зло будет существовать среди людей, кары также
сохранятся: лишь в относительном смысле стоит толковать священные писания. Вечность мук,
стало быть, лишь относительна, не абсолютна. Пусть настанет день, когда все люди облачатся
раскаянием в платье невинности - и в этот день прекратятся стоны и скрежет зубовный. Ваш
человеческий ум ограничен, это правда, но и таков, как он есть, это дар Божий, и нет ни одного
человека доброй воли, который бы с помощью разума понимал как-нибудь иначе вечность
наказаний. Ведь что такое вечность наказаний? Нужно было бы допустить, что вечно будет зло.
Вечен один лишь Бог, и Он не мог создать вечного зла, без этого Он оказался бы лишен самого
великолепного Своего свойства - всемогущества, ибо тот не всемогущ, кто может создать силу,
разрушающую его творения. Люди! Люди! Не погружайте же боле своих унылых взглядов в
глубины Земли, чтобы найти там наказания. Рыдай, человечество, надейся, искупай, обрети себе
приют в мысли о Боге задушевно благом, всемогущем, в высшей степени справедливом! Платон.”
“Стремиться к единству с Богом - такова цель человечества. Чтобы достичь ее, необходимы
три вещи: Справедливость, Любовь и Знание. Три вещи этому противоположны: невежество,
ненависть и несправедливость. Так вот! Истинно говорю вам: вы искажаете эти
основополагающие принципы, так как подрываете мысль о Боге, преувеличивая Его строгость.
Вы подрываете ее вдвойне, вводя в душу Его создания мысль о том, будто в нем самом больше
милосердия, снисхождения, любви и истинной справедливости, нежели в бесконечном Существе.
Вы разрушаете даже идею ада, делая ее смехотворной и не совместимой с вашими верованиями,
подобно тому как недопустимо для ваших сердец зрелище казней, костров и пыток
средневековья! Так что же? Не тогда ли, когда эра слепых репрессий навсегда изгнана из
человеческих законодательств, вы надеетесь сохранить ее в духовном плане? О, поверьте мне,
поверьте мне, братья в Боге и в Иисусе Христе, поверьте мне, и либо со смирением дайте скорее
погибнуть в руках ваших всем догмам, но только не позвольте им сколько-нибудь
видоизмениться, либо же оживите их, открыв их целительным потокам, направленным на них
ныне Благими. Идея ада с его пылающими печами, кипящими котлами может быть стерплена, т.
е. извинительна в железном веке; но в девятнадцатом это лишь пустой призрак, годный самое
большее на то, чтобы напугать детей малых, и в который дети перестают верить, как только
вырастают. Упорствуя в этой устрашающей мифологии, вы порождаете неверие - мать всякого
общественного разложения: ибо я содрогаюсь от вида того, как целый социальный порядок
потрясается и падает при отсутствии наказующей санкции. Люди горячей и живой веры, первые
ласточки Дня Света, к делу же! не ради сохранения устаревших и не внушающих ныне доверия
сказок, но чтобы оживить, оживотворить истинную наказующую санкцию в формах,
соотнесенных с вашими нравами, чувствами и знаниями вашей эпохи. Кто в самом деле есть
виновник? Тот, кто через шаг в сторону, через ошибочное движение души отдаляется от цели
Творения, заключающейся в гармоническом почитании и гармоническом служении добру,
красоте, идеализированным в человеческом архетипе, Бого-Человеке, Иисусе Христе. Что есть
кара? Естественное последствие, вызванное этим ошибочным движением; некоторая сумма боли,
необходимая, чтобы произвести в виновнике отвращение к своему безобразию через опыт
страдания. Наказание есть стрелка, указующая душе на необходимость посредством горечи
состредоточиться на себе самой и вернуться к брегу спасения. Целью наказания является
единственно реабилитация, освобождение. Желать того, чтобы вечным было наказание за
ошибку, коия отнюдь не вечна, значит отрицать за ним всякий смысл. О, истинно говорю вам!
перестаньте, прекратите проводить параллель в вечности между Добром, сущностью Творца, и
Злом, сущностью твари. Ибо это было бы созданием ничем не оправданной системы кар.
Напротив того, утверждайте постепенное ослабление наказаний и мук в последующих
воплощениях, и тогда доводы рассудка сольются с доводами сердца, составляя Божественное
единство. Апостол Павел.”
Человека хотят подвигнуть к добру и отвратить его от зла, заманивая его наградами и
устрашая наказаниями, но если наказания эти изображаются таким образом, что разум
отказывается в них верить, то они не окажут на человека никакого влияния: более того, он
отбросит тогда все: и форму, и содержание. Но пусть, напротив того, подадут ему будущее в
логической форме, и тогда он его не отвергнет. Спиритизм дает ему именно такое объяснение.
Учение о вечности мук в самом абсолютном смысле делает Бога существом беспощадным,
неумолимым. Ну разве было бы логичным говорить о каком-либо государе, будто он очень добр,
благ, снисходителен, будто он Желает всем лишь счастья, но что в то же время он завистлив,
мстителен, непреклонен в своей суровости и что предает самой жестокой казни три четверти
своих подданных за малейшее ослушание, за малейшее нарушение своих законов, причем
предает, этой казни даже тех, что нарушили законы эти потому, что их не знали? Разве это не
противоречиво? И неужели же Бог может быть еще менее добр, чем человек ? Возникает и другое
противоречие. Поскольку Богу ведомо все, то, стало быть, создавая душу. Он знал, что она падет
в грехе; получается, что она с самого сотворения своего была предназначена вечному несчастью:
это ли возможно, это ли разумно? С учением же об относительности мук все становится на свои
места. Бог, несомненно, знал, что она падет, но Он дал ей средства к просвещению себя на своем
собственном опыте, на своих ошибках. Дабы лучше окрепнуть в добре, ей необходимо искупить
свои заблуждения, а дверь надежды никогда не бывает закрытой перед нею, и Бог устраивает так,
что освобождение ее зависит от усилий, ею прилагаемых, чтобы достичь его. Вот это может быть
понято всеми, это может допустить самая педантичная логика. Если бы “вечные” муки
Пирамида