если, когда ты будешь идти по улице, тебе свалится на голову черепица с крыши, то не думай, что
так оно было у тебя на роду написано, как это по обывательски говорят.”
260. Как дух может пожелать родиться среди людей, ведущих порочную жизнь?
“Необходимо, чтобы он был направлен в среду, где он сможет подвергнуться испытанию,
которого он просил. Так вот! Должно же быть соответствие: для того чтобы бороться с
инстинктом разбоя, нужно находиться среди людей этого сорта.”
Если бы на Земле не было людей, ведущих порочный образ жизни, то, выходит, дух не смог
бы найти здесь среды, соответствующей некоторым испытаниям?
“Неужели об этом стоило б жалеть? Именно это и имеет место в высших мирах, куда зло не
находит доступа: и поэтому там пребывают лишь добрые духи. Сделайте так, чтобы на вашей
Земле в скором времени стало бы то же самое.”
261. В тех испытаниях, которым дух должен подвергнуться, чтобы достичь совершенства,
должен ли он испытать все виды искушений: должен ли он пройти через все обстоятельства,
какие только смогут возбудить в нем гордыню, зависть, скупость, чувственность и т. д.?
“Конечно же нет, ведь есть такие, которые с самого начала выбирают дорогу,
освобождающую их от многих испытаний; но тот, кто дает увлечь себя на дурной путь,
подвергается всем опасностям этого пути. Так, дух может, к примеру, попросить богатства - и оно
может быть ему дано; и тогда, в зависимости от своего характера, он может стать скупым или
расточительным, эгоистичным или великодушным либо же может предаться всем наслаждениям
чувственности: но все это не значит, что он неизбежно должен пройти чрез горнило всех этих
наклонностей.”
262. Как дух, в самом начале своем простой, несведущий и неискушенный, может со знанием
дела выбрать себе существование и быть ответственным за этот выбор?
“Бог возмещает ему его недостаток опыта, показывая дорогу, которой он должен следовать,
как ты делаешь это с ребенком, начиная от колыбели: но по мере того как развивается его
свободная воля," Бог мало-помалу оставляет его хозяином выбора, и тогда-то он нередко и
сбивается на дурной путь, если не слушает советов благих духов: это именно и есть те, что можно
назвать „падением человека".”
Когда дух пользуется свободой своей воли, то всегда ли выбор телесного существования
зависит исключительно от его воли или же это существование может быть ему вменено волей
Божьей как искупление?
“Бог умеет ждать: Он не торопит с искуплением: однако Он может вменить тому или иному
духу определенное существование в том случае, если дух из-за своей неполноценности или злой
воли не способен сам понять, что было бы для него наиболее полезно, и когда Бог видит, что это
существование может послужить его очищению и продвижению и одновременно быть ему
искуплением.”
263. Делает ли дух этот выбор непосредственно после смерти?
“Нет, некоторые верят в вечные муки: сказано же вам: это их наказание.”
264. Что руководит духом при выборе испытаний, которым он желает подвергнуться?
“Он выбирает те, что могут служить ему искуплением, в зависимости от характера его
ошибок, и побудить его к более быстрому продвижению. Одни, таким образом, могут взять на
себя жизнь, полную нужды и лишений, дабы попытаться вынести ее мужественно: другие желают
испытать себя соблазном богатства и могущества, соблазном, который гораздо более опасен
неумеренностью и злоупотреблениями, к каковым он может привести, а также дурными
страстями, которые все это развивает; третьи, наконец, хотят испытать себя борьбой, которую им
придется вести при соприкосновении с пороком.”
265. Если некоторые духи избирают соприкосновение со злом как испытание, то есть ли
такие, которые выбирают его из симпатии и желания жить в среде, соответствующей их вкусам,
или для того, чтоб мочь материально предаться материальным наклонностям?
“Конечно, есть такие, но это случается лишь с теми, чье нравственное чувство еще
недостаточно развито: испытание приходит к ним само собой и дольше довлеет над ними. Рано
или поздно они начинают понимать, что удовлетворение грубых страстей имеет для них самые
плачевные последствия, каковые они будут претерпевать в. течение времени, которое покажется
им вечностью: и Бог может оставить их в этом состоянии до той поры, пока они не поймут, своей
ошибки и сами не изъявят желания искупить ее в благотворных испытаниях.”
266. Не кажется ли естественным выбирать себе испытания менее мучительные?
“Для вас, да; для духа, нет: когда он отделен от материи, он лишается иллюзий и думает
иначе.”
Здесь, на Земле, находясь под влиянием плотских идей, человек видит в этих испытаниях
лишь мучительную их сторону: поэтому ему представляется естественным выбирать те из них,
которые, с его точки зрения, могут быть сопряжены с материальными наслаждениями; но в жизни
духовной он сравнивает эти мимолетные и грубые наслаждения с ненарушенным блаженством,
которое он предвидит, и тогда что значат для него какие-то преходящие страдания? Дух, стало
быть, может избрать самое тяжкое испытание и, следовательно, существование самое
мучительное в надежде быстрее достичь лучшего состояния, как больной нередко выбирает самое
неприятное лекарство ради того, чтобы раньше поправиться. Так тот, кто хочет связать свое имя с
открытием неизвестной страны, не избирает дороги, усыпанной цветами; он знает, каким
опасностям подвергается, но он знает также о той славе, что ему уготована, если он добьется
своего. Ученье о свободе в выборе наших существований и испытаний, которым нам должно
подвергнуться, перестает казаться необычайным, если принять во внимание то обстоятельство,
что духи, освобожденные от материи, расценивают вещи иначе, нежели мы. Они видят свою цель,
для них гораздо более серьезную, чем какие-либо мимолетные мирские наслаждения. По
завершении каждого существования они видят и тот шаг, который ими только что сделан, и
понимают, сколь они еще нуждаются в очищении, чтобы цели этой достичь: вот почему они
добровольно подвергают себя всем превратностям телесной жизни, сами испрашивая те
испытания, какие позволят им дойти быстрее. Так что не удивляйтесь тому, что дух не отдает
предпочтения жизни самой приятной и легкой. Этой жизнью, лишенной невзгод и тягости, он не
может наслаждаться в своем состоянии несовершенства: он предвидит ее, и ради того, чтобы
достичь ее, он и стремится стать лучше. Разве повседневно мы не имеем перед глазами своими
примера подобного выбора? Человек, без минуты покоя работающий какую-то часть своей жизни,
чтобы скопить состояние, - что это, если не сверхзадача, которую он ставит перед собой ради
лучшего будущего? Военный, участвующий в рискованной компании; путешественник,
пренебрегающий не менее серьезными опасностями в интересах науки или своего состояния, - что
же это еще, как не добровольные испытания, которые должны доставить им почести и богатство,
если только они вернутся из них живыми? Чему только не подвергает себя человек ради своей
выгоды и славы? А всевозможные конкурсы и соревнования, разве не являются они также
добровольными испытаниями, которым подвергают себя с целью возвыситься на избранном
поприще деятельности? К сколько-нибудь значительному положению в науке, в искусстве, в
какой-либо иной деятельности человек приходит, лишь пройдя чрез горнило низших положений,
каковые суть не что иное, как испытания. Человеческая жизнь есть, таким образом, срисованное
подобие жизни спиритуальной, мы находим в ней в уменьшенном виде те же перипетии. Если,
стало быть, в здешней жизни мы зачастую выбираем самые трудные испытания ради цели более
высокой, то почему бы тогда дух, коий видит дальше тела и для которого жизнь в теле лишь
мимолетный эпизод, не избрал бы существование мучительное и исполненное трудов, если это
существование должно подвести его к вечному блаженству? Те, кто говорят, что коль человек
имеет право выбирать себе существование, то они тогда попросят быть принцами или
миллионерами, походят на слепцов, которым зримо только то, до чего они дотрагиваются, или на
детей-лакомок, которые на вопрос, кем бы они хотели быть, отвечают: кондитером или торговцем
сладостями, Так путник, который в долине, окутанной туманом не видит ни длины, ни конца
своего пути, поднявшись на вершину горы, охватывает взглядом и тот путь, что он уже прошел, и
Пирамида