Говоря, что духи недоступны впечатлениям нашей материи, мы имеем в виду духов очень
высокого ранга, эфирная оболочка которых не имеет себе здесь подобия (аналога). Не так обстоит
дело с теми, перисприт которых более плотен; они воспринимают наши звуки и запахи, но только
не какой-то определенной частью своего существа, как то было при их жизни. Можно сказать, что
молекулярные колебания ощущаются всем их существом и так достигают (хотя и несколько иным
образом, что производит некоторое видоизменение в восприятиях) до их sensorium commune, т. е.
до самого духа. Они слышат звук нашего голоса, и, однако, они понимают нас и без слов, просто
через передачу мысли; и проникновение это тем легче, чем дух более раз-матерьялизован. Что
касается их зрения, то оно не зависит от нашего света. Способность видеть - это главное свойство
души: для нее темноты не существует; и зрение более объемно, более проникновенно у тех, кто
более очищен. Душа, или дух, имеет, стало быть, в самой себе способность всех восприятий: в
телесной жизни восприятия приглушены и искажены грубостью наших органов; во внетелесной
жизни они все более проясняются по мере очищения полуматериальной оболочки.
Эта оболочка, заимствованная из окружающей среды, меняется в зависимости от природы
миров, в которых дух пребывает. Переходя из одного мира в другой, духи меняют оболочку, как
мы меняем платье, переходя от зимы к лету или переезжая с полюса к экватору. Самые
возвысившиеся духи, когда посещают нас, облачаются в земной перисприт, и тогда их восприятие
производится так же, как и у наших обычных духов; но все они, как низшие, так и высшие,
слышат и видят лишь то, что они хотят слышать и видеть. Не имея органов чувств, они по своему
желанию могут сделать свои восприятия обостренно острыми. или вовсе отключить их. Есть
Лишь одна вещь, которую они понуждаются слышать, - это советы благих духов. Их зрение - это
способность постоянно действующая, но они могут делать себя взаимно невидимыми друг для
друга. В зависимости от ранга, который они имеют, они могут скрываться от тех, что ниже их, но
не от тех, которые их выше. В первые мгновения, следующие за смертью, дух всегда видит
смутно и неясно; зрение проясняется по мере того, как он высвобождается, и может приобрести
ту же ясность, что и при жизни, не говоря уже о способности видеть сквозь тела, непрозрачные
для нас. Что касается протяженности зрения в безграничном пространстве, в будущем и
прошедшем, то эта протяженность зависит от степени чистоты и возвышения духа.
Вся эта теория, скажут нам, не очень-то утешительна. Мы-то думали, что раз освободившись
от нашей грубой оболочки, орудия наших страданий, мы страдать более не будем, а вы вот
говорите, что мы будем страдать и еще: будет ли это тем образом или иным, страдание все равно
остается страданием. Увы! Да, мы будем страдать и впредь, и много, и долго, но мы можем также
и не страдать больше, с того самого мига, как мы оставляем эту физическую жизнь.
Все дело в том, что если одни здешние страдания порою от нас и не зависят, то зато многие
другие являются естественными последствиями нашей собственной свободной воли. Достаточно
вернуться к их источнику, и будет видно, что наибольшее число их есть последствие причин, не
создавать которых было в наших силах. Сколькими страданьями, сколькими недугами и
болезнями человек обязан только своей неумеренности, своему честолюбию, словом, своим
страстям! Человек, который всегда бы жил умеренно, ничем не злоупотреблял, который всегда
был бы прост во вкусах своих, скромен в своих желаниях, уберег бы себя от многих треволнений.
Так же обстоит дело и с духом; страдания, которые он претерпевает, всегда суть последствие того
образа жизни, который он вел на земле; конечно же, он не будет больше страдать от подагры и
ревматизма, но у него будут другие страдания, ничуть не лучше этих. Мы с вами видели, что
страдания эти - результат связей, еще существующих между ним и материей: что чем более он
освобожден от влияния материи, иначе говоря, чем более он разматериализовался, тем меньше он
испытывает мучительных ощущений; между тем, только от него одного зависит освободиться от
этого влияния прямо здесь, сейчас, в этой своей жизни: у него есть свобода воли и, следовательно,
выбор между тем, делать ему ту или иную вещь или же нет. Пусть он укротит свои животные
страсти, пусть не будет у него ни ненависти, ни зависти, ни ревности, ни гордыни; пусть не будет
он порабощен эгоизмом: пусть очистит он свою душу светлыми чувствами; пусть он творит
добро; пусть вещам и делам этого мира он придает только то значение, какого они заслуживают -
тогда, даже под своей земной оболочкой, он будет уже очищен, тогда он уже будет освобожден от
материи, и когда он станет покидать эту оболочку, он более не будет испытывать на себе ее
влияния, физические страдания, которые он претерпел, не оставят ему никакого мучительного
воспоминания: ему не останется о них никакого неприятного впечатления, потому что все. это
затрагивало лишь его тело, но не дух. Он счастлив, что свободен от этих страданий, а спокойствие
его совести освобождает его от какого-либо морального страдания. Мы спрашивали об этом
тысячи духов, принадлежащих ко всем слоям общества, занимающих самые различные
социальные положения; мы изучали их во все периоды их спиритической жизни, начиная от того
мига, как они покидали свое тело; мы шаг за шагом следовали за ними в их загробной жизни,
дабы увидеть, какие изменения происходят в них, в их мыслях, в их ощущениях, и в этом
отношении люди самые заурядные отнюдь не были теми, кто был для нас наименее ценным
предметом исследования. И мы всегда могли видеть, что страдания находятся в самой прямой
связи с их прижизненным поведением, последствия коего они претерпевают, и что эта новая
жизнь есть источник невыразимого блаженства для тех, кто шел по пути добра. Из чего следует,
что те, кто страдает, сами в этом виноваты, и что пенять они должны только на самих себя, как в
мире ином, так и в этом.
§ 49. Выбор испытаний
258. Будучи в скитающемся состоянии и перед тем, как начать новое существование в теле,
обладает ли дух сознанием и предвидением того, что случится с ним при жизни?
“Он сам выбирает род тех испытаний, которым он желает подвергнуться, в этом и состоит
свобода его воли.”
Стало быть, это не Бог налагает на него терзания земной жизни в качестве наказания?
“Ничто не происходит без соизволения Божьего, ибо это Он установил все законы,
управляющие Вселенной. Так что спрашивайте, почему Он создал такой закон, а не какой иной!
Давая духу свободу выбора, Он оставляет ему всю ответственность за свои действия и за их
последствия: ничто не сковывает его будущее; дорога добра открыта ему так же, как и дорога зла.
Но если он не выдержит испытаний, то ему еще останется утешение, что для него не все кончено,
и что Бог, в благости Своей, оставляет за ним право заново начать то, что он сделал пока что
плохо. Следует, однако, различать, что есть дело воли Божьей и дело воли человеческой. Ежели
вам грозит опасность, то не вы создали эту опасность, это Бог создает ее вам; но у вас есть воля
опасности этой подвергнуться, потому что вы увидели в ней средство продвижения и Бог
позволил вам средство это использовать.”
259. Если дух имеет выбор рода испытания, которому ему предстоит подвергнуться, то
следует ли из этого то, что все терзания, кои мы испытываем в своей жизни, были предвидены и
выбраны нами самими?
„Все" - слово не вполне подходящее, ибо речь не идет о том, будто вы выбрали и
предусмотрели все, что случается с вами в мире, вплоть до мельчайших подробностей; вы
выбрали род испытания, непосредственные же факты суть следствие вашего положения и
зачастую ваших собственных действий. Если дух пожелал родиться среди злодеев, например, то
он знал, во что он будет вовлечен, хотя и не знал конкретно каждого действия, которое он
совершит: эти действия суть результат его воли или свободы его воли. Дух знает, что, избирая
такую дорогу, он должен будет вести такого рода борьбу: он, стало быть, знает характер
превратностей, с которыми встретится, но не знает точно, будет ли это конкретно то событие или
иное. Конкретные события рождаются силою обстоятельств и самих вещей. Только лишь крупные
события, те, что влияют на судьбу, одни они предусмотрены. Если ты выбираешь дорогу,
испещренную ухабами и рытвинами, то ты знаешь, что тебе надо быть весьма осторожным,
потому что для тебя есть опасность споткнуться и упасть, но ты не знаешь, в каком именно месте
ты упадешь, и может статься, что ты не упадешь вовсе, если будешь достаточно осторожен. И
Пирамида
