"синтеза", претендующего на объединение "лучших сторон"
материализма и идеализма, на преодоление их
"односторонности". Когда-то и я шел по этому пути (см.
"Эволюция сознания в документах", Часть Первая). В то
время я еще слабо ориентировался во взаимодействии
между ментальным и супраментальным уровнями и считал,
что интеллектуальными средствами можно в принципе
воссоздать "истину" такой, какова она есть.
Теперь я так не считаю. С субъект-объектного уровня, к
которому относится интеллект, двойственность
неустранима, - она, собственно, и составляет сущность
этого уровня. Так что "примирение" материализма и
идеализма в рамках какого-то синтетического учения
представляет собой не более чем интеллектуальное
самообольщение. Они действительно примиряются, но
уровнем выше, и описать это примирение нельзя.
Но именно потому, что слова представляют собой
инструмент теоретического оформления опыта,
протекающего, как известно, не на уровне слов, о
предпочтительности употребления тех или иных слов
спорить можно и нужно. Так, обретая на определенной
ступени самореализации первый опыт целостного видения
себя и мира, некоторые начинающие начинают
благодушествовать: "А не все ли равно, как это Единое
назвать - Брахманом, чашкой или чайником?" Однако
изобретение новых названий для старых вещей - занятие,
достойное обитателя психиатрической лечебницы, а не
искателя истины. Для описания же разбираемой нами
тематики существуют определенные исторически
сложившиеся системы понятий - материалистических и
идеалистических.
Обращаясь к вопросу о предпочтительности того или иного
понятийного аппарата, необходимо учитывать в том числе
меру его пригодности для воссоздания Единства на
концептуальном уровне, устранения концептуального
разрыва между описанием духовного и "остального" мира.
Решение этой задачи вернуло бы нам целостное видение
"мира форм" (а не только лишь супраментального "мира
бесформия"), - видение, присущее эпохам донаучного
мышления и впоследствии утраченного. Между тем
основная претензия, которая может быть предъявлена с
этой точки зрения идеалистическому подходу, как раз и
состоит в указании на самодостаточность, самоцельность
используемых здесь концептуальных средств.
"Может показаться, что с точки зрения монизма не важно, будем
ли мы выражать явления материи в терминах духа, или явления
духа в терминах материи - и та и другая формулировка в
известном относительном смысле верна.
Но с точки зрения прогресса науки материалистическая
терминология во всех отношениях предпочтительнее. Ибо она
связывает мысль со всеми другими явлениями мира, тогда как
обратная или спиритуалистическая терминология в этом
отношении крайне бессодержательна и не ведет ни к чему,
кроме путаницы. Едва ли может быть сомнение в том, что чем
дальше идет вперед наука, тем более широко и тем более
последовательно все явления природы будут представляемы
посредством материалистической терминологии" [3].
Если материалистическая интерпретация духовного опыта
предполагает объединение, концептуальное единство в
описании всех уровней опыта, то идеалистическая
интерпретация ведет к концептуальному разрыву в
описании духовного и "остального" опыта.
Исходя из вышеизложенного можно определить, что целью
материалистической интерпретации Йоги служит
концептуальное включение духовного опыта во
всеобщий опыт освоения мира, решение духовных
проблем в единстве с этим всеобщим опытом.
6. МАТЕРИАЛИЗМ
И ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
Пригодность материализма для интерпретации йогической
проблематики может вызывать серьезные сомнения,
поскольку частные духовные проблемы производны от
общих экзистенциальных проблем.
Экзистенциальные проблемы - это лежащие на стыке
философии и психологии "предельные" проблемы лично
переживаемого существования человека, формулируемые
обычно в таких вечных вопросах, как: Кто я? Откуда я
пришел и куда иду? Что мне делать и зачем? В чем смысл
моей жизни? Иными словами, это проблемы, возникающие
в результате осознания или предчувствия человеком факта
конечности, предела своего существования и поиска цели
последнего, - "чтобы не было мучительно больно за
бесцельно прожитые годы..."
Между тем философский материализм занимается
"всеобщими" проблемами развития природы, общества,
мышления, познания, - чем угодно, только не проблемами
существования отдельного человека, индивида.
Очевидно, что внутренний мир человека не исчерпывается
ни мышлением, ни познанием. Человек переживает свое
существование, а не только лишь познает его, и
экзистенциальные проблемы, связанные как раз с
переживанием своего существования, встают перед
индивидом гораздо более остро, чем любые
познавательные проблемы.
В то же время философский материализм пребывает в
состоянии своеобразной "экзистенциальной летаргии":
отрицая теоретическую обоснованность традиционных
религиозно-идеалистических духовных поисков, критикуя
существующие попытки решения экзистенциальных
проблем, сам он их не только не решает, но даже не
Пирамида