жизненного цикла эфирный человек-дух впал в сладкую
дремоту временной бессознательности в одной сфере
только для того, чтобы очнуться в еще более ярком свете
более высокой сферы. Но в то время как духовный человек
постоянно стремится подняться все выше и выше к
источнику своего существования, проходя через циклы и
сферы индивидуальной жизни, - физическому человеку
пришлось нисходить вместе с великим циклом вселенского
творения до тех пор, пока он не очутился одевшимся в
земное одеяние. С тех пор душа была слишком глубоко
захоронена под физическим одеянием, чтобы снова
заявлять о своем существовании, за исключением случаев
тех более духовных натур, которые с каждым циклом
становились все более редкими. И все же, ни один из
доисторических народов никогда и не подумал отрицать
существование или бессмертие внутреннего человека,
настоящего "я". Только мы не должны забыть учений
древних философий: один лишь дух бессмертен - душа,
сама по себе, ни вечна, ни божественна. При слишком
тесном соединении с физическим мозгом своего земного
футляра она постепенно становится предельным умом,
простым животным и чувствующим жизненным
принципом, нэфеш еврейской Библии.
Доктрина о триединой натуре человека столь же ясно
определена в герметических книгах, как и в системе
Платона, или опять-таки в буддийской и брахманистской
философиях. И она является одною из наиболее важных,
так же как и наименее понятых доктрин герметической
науки. Египетские мистерии, так несовершенно известные
миру, и то только через краткие намеки о них в
"Метаморфозах" Апулея, обучали величайшим
добродетелям. Они раскрывали стремящемуся к "высшим"
тайнам посвящения то, что многие наши современные
исследователи герметизма напрасно ищут в
каббалистических книгах и что никакие неясные учения
церкви, руководимой орденом иезуитов, никогда не будут в
состоянии раскрыть. Потому, сравнивать древние тайные
общества иерофантов с искусственно созданными
галлюцинациями тех нескольких последователей Лойолы,
которые, может быть, были искренни в начале своей
карьеры, - является оскорблением первых. И все же, во
имя справедливости к ним мы вынуждены это делать.
Одним из наиболее неодолимых препятствий к
посвящению как у египтян, так и у греков была любая
степень убийства. Одною из величайших заслуг, дающих
право быть принятым в орден иезуитов, является убийство
в защиту иезуитизма. "Дети могут убивать своих
родителей, если те принуждают их оставить
католическую веру".
"Христиане и сыновья католиков", - говорит Стефан
Фагундес, - "могут обвинять своих отцов в преступной ереси, если те
хотят отвернуть их от веры, хотя они могут знать, что их родителей за
это будут жечь огнем и предадут смертной казни, как учит Толет... И
они не только могут отказать им в пище... но также могут законно
убить их" [565, т. I, IV, 2, п. 7, 8].
Хорошо известно, что Нерон, император, никогда не
осмелился просить о посвящении в мистерии по причине
убийства Агриппины!
В разделе XIV "Принципов иезуитов", по поводу
человекоубийства мы находим, что отец Хенри Хенрикес в
"Summa Theologiae Moralis" [566] включает
нижеследующие христианские принципы:
"Если прелюбодей, даже если бы он был духовным лицом... будучи
атакован мужем, убьет нападающего... он не считается нарушившим
правила: non riditur irregularis (кн. XIV, de Irregularitae, с. 10, § 3).
"Если какой-либо отец был бы нежелателен для Государства
(будучи в изгнании) и вообще для общества, и не существовало бы
никаких других мер для устранения такого вреда, тогда я одобрил бы
это" (чтобы сын убил отца), - говорится в разделе XV, "Об
отцеубийстве и человекоубийстве".
"Правило, выдвинутое иезуитом Фрэнсисом Амиком, гласит;
"Духовному лицу или человеку, принадлежащему к религиозному
ордену позволительно убить клеветника, который угрожает
распространить гнусные обвинения против данного лица или его
религии" [567, т. V, disp. 36. sect. 5, n. 118].
Хватит. Высочайшие авторитеты осведомили нас, что
человек в католической общине может совершать то, что
закон и общественная нравственность клеймят
преступлением, и все еще продолжать носить ореол
иезуитской святости. Теперь вообразите, что мы снова
поворачиваем медаль и смотрим, какие принципы
насаждались языческими египетскими моралистами до
того, как мир был облагодетельствован этими
улучшениями в этике.
В Египте каждый значительный город отделялся от
места захоронения священным озером. Та же самая
церемония вынесения приговора, описанная в "Книге
Мертвых", как происходящая в мире Духа, имела место на
земле во время похорон мумии. Сорок два судьи или
советника собирались на берегу и судили "душу" умершего
по ее деяниям, пока она пребывала в теле, и только после
единодушного одобрения этого посмертного суда, мог
лодочник, олицетворявший Духа Смерти, перевести тело
оправданного покойника на его последнее место отдыха.
После этого жрецы возвращались в священные пределы
храма и наставляли неофитов по поводу вероятной
торжественной драмы, которая происходила в невидимой
сфере, куда отлетела душа. Бессмертие духа крепко
прививалось Ал-ом-яхом. В "Крата Непоа" [568]
нижеизложенное описано как семь степеней посвящения.
Пирамида