мистическая водяная лилия (лотос), - она символизирует
эманацию объективного из сокровенного, или переход
вечной мысли всегда незримого божества из абстрактности
в конкретные или зримые формы. Ибо, как только тьма
рассеялась и "был свет", понимание Брахмы раскрылось, и
он увидел идеальный мир (который до тех пор лежал в
вечности скрытый в божественной мысли), архетипные
формы бесконечного множества будущих вещей, которые
будут вызваны к существованию и, следовательно, станут
видимы. В этой первой стадии действия Брахма еще не
стал архитектором, строителем вселенной, ибо ему надо
было, как архитектору, ознакомиться с планом и
представить себе идеальные формы, которые покоились в
лоне Вечного Единого так же, как будущие листья лотоса
скрыты в семени этого растения. И вот это и есть та идея, в
которой мы должны искать происхождения и объяснения
стиха в еврейской космогонии, где сказано:
"И сказал Бог, пусть земля производит плодовые деревья,
приносящие плоды своего рода, чьи семена в них заключены".
Во всех примитивных религиях "Сын Отца" есть
творящий Бог, т. е. Его мысль, ставшая видимой; и в
дохристианской эре, от индийской Тримурти до трех
каббалистически объясняемых голов еврейских священных
писаний триединое божество каждой нации полностью
определяется и обосновывается в своих аллегориях. В
христианском вероисповедании мы видим только
искусственную прививку новой ветки на старый ствол; и
принятие греческой и римской церквями символической
лилии, которую держит архангел в момент благовещания,
показывает мысль в точности того же самого
метафизического значения.
Лотос - продукт огня (тепла) и воды, отсюда -
двойной символизм духа и материи. Бог Брахма является
вторым лицом Троицы, каковыми являются Иегова (Адам-
Кадмон) и Озирис или скорее Пэмандр, или сила
божественной мысли Гермеса, ибо Пэмандр представляет
собою корень всех египетских солнечных богов. Вечный
есть Дух Огня, который возбуждает и оплодотворяет и
развивает в конкретную форму все, что порождено из воды
или изначальной земли, вышедшей из Брахмы. Но
вселенная сама есть Брахма, и он есть вселенная. Это
философия Спинозы, которую он выводит из учения
Пифагора; и она та же самая философия, за которую Бруно
принял мученическую смерть. Насколько христианское
богословие заблудилось, ушло в сторону от своей
отправной точки, показано в этом историческом факте.
Бруно был казнен за толкование символа, принятого
первоначальными христианами и разъясненного
апостолами! Ветка водяной лилии бодхисаттвы, а позднее
ангела Гавриила, представляющая символ огня и воды или
идею творения и порождения, разработана в самом раннем
догмате таинства крещения.
Доктрины Бруно и Спинозы почти тождественны, хотя
слова последнего более завуалированы и более осторожно
подобраны, чем те, которые мы находим в теориях автора
"Causa Principio et Uno" или "Infinito Universo e Mondi". И
Бруно, который признается, что источником ему служил
Пифагор, и Спиноза, который без прямого признания
источника самой своей философией выдает секрет ее
происхождения, - оба они рассматривают Первопричину
с одной и той же точки зрения. У них Бог есть Сущность
целиком per se. Бесконечный Дух и единственное
Существо, совершенно свободное и независимое и от
следствий и от других причин; Он через ту самую Волю,
которая произвела все и дала первый импульс каждому
космическому закону, - беспрерывно поддерживает
существование и порядок во всем во вселенной. Так же как
индийские свабхавики, которых ошибочно называют
атеистами и которые полагают, что все люди так же, как
боги и духи, родились от Свабхава или их собственной
природы, - также и Спиноза и Бруно пришли к
заключению, что Бога нужно искать внутри природы, а не
вне ее. Так как творение пропорционально мощи творца, то
вселенная так же, как ее творец, должна быть бесконечной
и вечной, причем одна форма эманирует из своей
собственной сущности и творит в свою очередь другую.
Современные комментаторы утверждают, что Бруно "не
будучи поддерживаем надеждой на другой и лучший мир,
все же предпочел лучше поступиться жизнью, нежели
своими убеждениями"; тем самым давая понять, что
Джордано Бруно не верил в продолжение жизни после
смерти. Профессор Дрейпер решительно утверждает, что
Бруно не верил в бессмертие души. Говоря о бесчисленных
жертвах религиозной нетерпимости папистской церкви, он
замечает:
"Переход от этой жизни к следующей, хотя и через тяжкие
испытания, являлся переходом от преходящих страданий к вечному
счастью... На своем пути через долину мрака мученик верил, что
невидимая рука поведет его... Для Бруно такой поддержки не было.
Философские убеждения, ради которых он пожертвовал своей жизнью,
не могли дать ему такого утешения" [48, с. 180].
Но профессор Дрейпер, кажется, обладает очень
поверхностными знаниями об истинных верованиях
философов. Мы не будем касаться Спинозы и даже
позволим ему оставаться в глазах его критиков крайним
атеистом и материалистом, ибо осторожность его
выражений такова, что человеку, не читающему между
строк и незнакомому с сокровенным значением
пифагорейской метафизики, чрезвычайно трудно
убедиться, каковы, в самом деле, его убеждения. Но что
Пирамида