утверждения, это всего-навсего теория, и спиритуалисты
могли бы с таким же правом дать отпор разоблачителю и
требовать, чтобы он доказал, что это не так.
Но наиболее матерыми, непримиримыми врагами
спиритуализма является класс, к счастью, состоящий из
очень немногих членов, которые, тем не менее, кричат
громче всех и утверждают свои взгляды с крикливостью,
достойной лучшей цели. Это претенденты на науку
молодой Америки - ублюдочный класс псевдофилософов,
упоминаемых в начальной главе этой книги, и имеющих не
больше прав на то, чтобы их рассматривали как ученых,
чем дает на это право обладание электрической машиной
или прочтение ребяческой лекции по слабоумию или
медиомании. Такие люди - если вы им поверите -
глубокие мыслители и физиологи; никаких
метафизических бредней у них нет, они - позитивисты -
ментальные выкормыши Огюста Конта, чье лоно
раздувается при мысли о выдергивании заблудившегося
человечества из мрачной пропасти суеверия и о
перестройке космоса на более совершенных принципах.
Они - непримиримые психофобы - им нельзя нанести
большего оскорбления, как сказать, что они являются
обладателями бессмертных душ. Послушать их - и
начнешь думать, что у мужчин и женщин не может быть
никаких других душ, как только "научные" или
"ненаучные души", каковы бы ни были эти души.
Каких-то 30 или 40 лет тому назад во Франции Огюст
Конт - ученик Политехнического колледжа, который
годами оставался в этом заведении в качестве репетитора
трансцендентного анализа и рационалистической
механики, - проснулся в одно прекрасное утро с очень
нерациональной идеей стать пророком. В Америке можно
встретиться с пророком на каждом углу улицы, в Европе
они так же редки, как черные лебеди. Но Франция страна
всего нового. Огюст Конт стал пророком. А иногда мода
настолько заразительна, что даже в трезвой Англии его
некоторое время считали Ньютоном девятнадцатого века.
Эпидемия распространилась, и пока что она, подобно
лесному пожару, перекинулась в Германию, Англию и
Америку. У нее нашлись адепты во Франции, но там это
возбуждение долго не продлилось. Пророк нуждался в
деньгах: ученики не хотели их давать. Лихорадка
преклонения перед религией без Бога остыла так же
быстро, как налетела; изо всех энтузиастических апостолов
остался только один, заслуживающий какого-либо
внимания. Это был знаменитый филолог Литрэ, член
Французского Института и предполагаемый член Академии
наук, но которому архиепископ Орлеанский зловредно
помешал стать одним из "Бессмертных".
Философ-математик - верховный жрец "религии
будущего" - преподавал свое учение, как это делают все
его братья-пророки наших дней. Он обожествил
"женщину" и снабдил ее алтарем; но богине приходилось
платить за пользование им. Рационалисты смеялись над
ментальной аберрацией Фурнье; они смеялись над
сенсимонистами; и их презрение к спиритуалистам не
знало границ. Эти самые рационалисты и материалисты
были пойманы, как пустоголовые воробьи, на птичий клей
красноречия нового пророка. Томление по какой-то
божественности, тоска по "непознанному" - чувства
прирожденные человеку; даже худший из атеистов,
кажется, не является исключением из этого. Обманутые
внешним блеском его ignus fatuus, ученики следовали за
ним до тех пор, пока не очутились блуждающими в
бездонном болоте.
Прикрываясь маской ложной эрудиции, позитивисты
этой страны организовались в клубы и комитеты, замыслив
выкорчевать спиритуализм под предлогом
беспристрастного его исследования.
Будучи слишком робкими, чтобы открыто бросить
вызов церквям и христианскому учению, они стараются
подкопать то, на чем базируются все религии -
человеческую веру в Бога и в собственное бессмертие. Их
политика заключается в том, чтобы высмеивать то, что
подводит необычный фундамент под такую веру -
феноменальный спиритуализм. Атакуя его в его наиболее
слабое место, они стараются использовать его недостаток в
индуктивном методе и те преувеличения, какие можно
найти в трансцендентальных доктринах его
пропагандистов. Пользуясь преимуществом его
непопулярности, выказывая отвагу, настолько же яростную
и неуместную, как у странствующего рыцаря Ла Манча,
они требуют, чтобы их признали, как филантропов и
благодетелей, которые выкорчевывают чудовищные
суеверия.
Давайте посмотрим, в какой степени хваленная
религия будущего Конта выше спиритуализма, и насколько
меньше его последователи нуждаются в лечении в
сумасшедших домах, которые они официально предлагают
медиумам, о которых они якобы чрезвычайно заботятся.
Перед тем как приступить, давайте обратим внимание на
тот факт, что три четверти отрицательных черт в
спиритуализме приходятся непосредственно на долю
материалистических авантюристов, притворившихся
спиритуалистами. Конт со смаком обрисовал
"искусственно оплодотворенную" женщину будущего. Она
ничто другое, как киприановский идеал свободной любви.
Иммунитет против будущего, предлагаемого его
лунатизмом пораженными учениками, настолько привился
некоторым псевдоспиритуалистам, что они приступили к
Пирамида