числом". 6. "Что математические законы царствуют во всем мире, и
даже качественные различия имеют происхождение в числах"; и 7.
"уничтожение материи ими отрицалось, и они признавали только
трансформацию". "Хотя одно из этих открытий можно бы и
приписать удачной догадке", - добавляет Джовитт, - "все же их едва
ли можно приписать просто совпадениям" [30, т. II, с. 508].
Короче говоря, философия Платона представляла
единую последовательную систему; она охватывает
эволюцию миров и видов, корреляцию и сохранение
энергий, трансмутацию материальной формы,
неуничтожаемость материи и духа. Их положение по
отношению к последнему далеко определило нашу
современную науку; и свод этой философской системы был
закреплен совершенным и нерушимым ключевым камнем.
Если наука в последнее время сделала такие огромные
шаги вперед, если наши знания законов природы гораздо
выше знаний древних, то почему наши вопросы и поиски,
касающиеся природы и источника жизни, остаются без
ответа? Если современная лаборатория настолько богаче
плодами своих исследований по сравнению с лабораторией
древних, то почему так получается, что какой бы мы шаг
ни делаем, он попадает на тропинку, давно протоптанную
до христианской эры? Почему так происходит, что
наиболее прогрессивная точка зрения, когда она нами
достигнута, дает нам только возможность увидеть в
затянутой дымкой дали на горной тропе к знанию,
увековеченные доказательства, которые более ранние
исследователи оставили как знаки, что они там были и
занимали то место?
Если уж современные мастера настолько опередили
древних, то почему они не могут восстановить для нас
утерянные умения, которыми обладали наши после-
потопные прадеды? Почему они не дают нам неблекнущих
красок Луксора - пурпура тирианцев; яркого вермильона
и ослепительной сини, которыми украшены стены того
места и которые сегодня так же ярки и свежи, как в день их
нанесения; неразрушающегося цемента пирамид и древних
акведуков; дамасского лезвия, которое можно было
скрутить в его ножнах наподобие штопора и при этом не
сломать; великолепных, ни с чем несравнимых оттенков
крашеного стекла, которое находят среди песков древних
руин и в оконных перекладинах древних соборов; и секрета
подлинного ковкого стекла? И если химия почти
неспособна состязаться по некоторым искусствам даже с
ранним средневековьем, зачем тогда хвастать
достижениями, которые, по всей вероятности, были хорошо
известны тысячи лет тому назад? Чем дальше развиваются
археология и филология, тем сильнее уязвляют нашу
гордость открытия, которые они ежедневно совершают, и
тем больше славных свидетельств они приносят в пользу
тех, кто в силу своей отдаленности во времени считались
невежами, погрязшими в трясине суеверия.
Почему мы забываем, что за много веков до того, когда
судна предприимчивого генуэзца разрезали западные воды,
финикийские корабли уже совершали кругосветные
плавания и распространяли цивилизацию в областях, ныне
уже превратившихся в молчаливые пустыни? Какой
археолог осмелится утверждать, что та же самая рука,
которая возводила египетские пирамиды, Карнак и тысячи
нынешних руин, в забвении рассыпающихся в пыль, не
воздвигла монументальный Нагкон-Ват Камбоджи? или не
начертала иероглифов на обелисках и дверях покинутой
индейской деревни, недавно открытой в Британской
Колумбии лордом Даферином? или знаки на руинах
Паленке и Ушмаля и руинах в Центральной Америке?
Разве реликвии, которые мы храним в наших музеях -
последние памятники давно "утерянных искусств" - не
свидетельствуют громогласно в пользу древней
цивилизации? И разве они все не доказывают снова и
снова, что исчезнувшие народы и континенты похоронили
вместе с собою также свои науки и искусства, которых не
смогли воскресить ни первый тигель, раскаленный в
средневековом монастыре, ни последний, треснувший в
лаборатории современного химика, - не воскресили и не
воскресят, по крайней мере, в нынешнем веке.
"У них были некоторые познания по оптике", - великодушно
допускает профессор Дрейпер по отношению к древним; другие даже и
эту малость отрицают - "Выпуклые линзы, обнаруженные в Нимруде,
являются доказательством, что они были знакомы с увеличительными
инструментами" [48, с. 14].
В самом деле? Если бы это так не было - все
классические писатели оказались бы лжецами. Ибо
Цицерон нам говорит, что он видел всю "Илиаду"
написанной на коже такого миниатюрного размера, что ее в
скатанном виде можно было поместить в ореховую
скорлупу; а Плиний утверждает, что у Нерона было кольцо
со вделанным в него стеклом, через которое он издали
наблюдал бои гладиаторов. Истинно, когда нам говорят,
что Мауриций с помощью инструмента, называемого
наускопит, мог с мыса Сицилии наблюдать через море
берег Африки, - мы должны или думать, что все
исторические свидетели солгали, или допустить, что
древние были более, чем едва знакомы с оптикой и
увеличительными стеклами. Уэндэлл Филлипс сообщает,
что у него есть друг, который является обладателем
чрезвычайно интересного кольца
"приблизительно три четверти дюйма в диаметре, и на нем
обнаружена фигура бога Геркулеса. С помощью увеличительных стекол
вы можете различить переплетающиеся мускулы и сосчитать каждый
отдельный волосок на бровях... Раулинсон привез домой камень длиною
Пирамида
