что это была соль с татарских соляных копей; другие -
что это означало algeist, немецкое слово, которое означает
дух всего или духовный. Парацельс обычно называл соль
"центром воды, в котором металлы должны умирать". Из
этого возникали самые абсурдные предложения, и
некоторые лица, например Глаубер, учили, что алкахест
есть дух соли. Требуется немало наглости, чтобы заявлять,
что Парацельс и его коллеги не знали о природе
элементарных и сложных субстанций; может быть, их
тогда называли не теми именами, какими их называют
теперь, но что они были им известны, доказывают
достигнутые ими результаты. Какое значение имеет, каким
именем Парацельс назвал газ, выделяемый, когда железо
растворяется в серной кислоте, если он признан даже
нашими общепризнанными авторитетами, как открыватель
водорода? Заслуга его та же; и хотя Ван Гельмонт, может
быть, скрыл под названием "семенные свойства" свое
знание того факта, что элементарные субстанции обладают
своими оригинальными свойствами, которые при
вхождении в сложные составы только временно
видоизменяются - никогда не уничтожаются - он тем не
менее величайший химик своего времени и ровня
нынешним ученым. Он утверждал, что aurum potabile
можно получить с помощью алкахеста путем превращения
всего золота в соль, удерживающую свои семенные
свойства и способность растворяться в воде.
Когда химики узнают, что он подразумевал под aurum
potabile, алкахестом, солью и семенными свойствами, что
он в самом деле подразумевал, а не то, что он только
говорит, что подразумевал, и не то, что другие думают, что
он подразумевал, - только тогда, и не раньше, могут наши
химики напустить на себя высокомерие по отношению к
философам огня и к тем древним учителям, чьи
мистические учения они почтительно изучали. Одно во
всяком случае ясно. Взятый только в экзотерическом виде,
этот язык Ван Гельмонта показывает, что ему знакома
растворимость в воде металлических субстанций, что
Стери Хантом положено в основание его теории о
металлоносных отложениях. Нам хотелось бы посмотреть,
какие только термины не изобрели бы современные ученые,
чтобы наполовину раскрыть и наполовину скрыть их
отважное заявление, что "единственный Бог человека -
это серое вещество мозга", если в подвальном помещении
Судебной Палаты или собора на Пятом Авеню будет
комната пыток, куда судья или кардинал может отправить
любого, кого захочет.
Профессор Стери Хант говорит в одной из своих
лекций [189]:
"Понапрасну алхимики искали всеобщий растворитель; но теперь мы
знаем, что вода в некоторых случаях, когда ей помогает нагревание,
давление и присутствие некоторых широко распространенных субстанций,
например, угольная кислота и щелочные карбонаты и сульфиды, -
растворяет наиболее нерастворимые тела; так что в конце концов ее можно
рассматривать, как давно разыскиваемый алкахест или всеобщий
растворитель".
Это звучит почти как пересказ Ван Гельмонта или
самого Парацельса. Они знали свойства воды, как
растворителя, так же, как и современные химики и, более
того - не скрывали этого факта, что показывает, что это
был их всеобщий растворитель. Многие комментарии и
критические статьи по поводу их трудов сохранились до
сих пор, и едва ли можно найти книгу по этому предмету
без того, чтобы не найти, по крайней мере, одно из их
размышлений, из которых они и не думали делать секрета.
Вот что мы находим в одном старом труде об алхимиках -
сатиру, кроме того, - от 1820 года, написанную в начале
нашего века, когда новые теории о химическом могуществе
воды едва находились в зачаточном состоянии.
"Немного света можно пролить, если сказать, что Ван Гельмонт
так же, как и Парацельс, приняли воду за универсальный инструмент
(агент?) химии и натуральной философии; и приняли землю за
неизменную основу всего; что огонь они признали причиной всего; что
семенные отпечатки они вложили в механизм земли; что вода, с
помощью огня, растворяет и приводит в брожение землю, заставляя все
произрастать, откуда и возникли первоначально животное, растительное
и минеральное царства" [190, 85].
Алхимики хорошо понимали эту универсальную мощь
воды. В трудах Парацельса, Ван Гельмонта, Филалета,
Пантатема, Тахениуса и даже Бойля "великие свойства
алкахеста растворять и изменять все подлунные тела - за
исключением только воды", ясно изложены. И возможно
ли поверить, что Ван Гельмонт, чья репутация была
безупречна и чья великая ученость была общепризнана,
стал бы со всею торжественностью объявлять, что он
владеет этим секретом, если бы это было пустым
бахвальством!
В одной из недавно произнесенных речей в
Нейшвилле, Теннесси, профессор Гёксли изложил
определенное правило в отношении к достоверности
человеческого свидетельства, как базиса в истории и науке,
каковое правило мы с готовностью применим в данном
случае.
"Невозможно", - говорит он, - "чтобы на нашу практическую
жизнь более или менее не влияли те взгляды, которых мы
придерживаемся по отношению исторического прошлого. Одно из
них - человеческое свидетельство в его разнообразных видах: все
показания очевидцев, традиционные свидетельства из уст тех, кто
были очевидцами, и свидетельства тех, кто изложили свои впечатления
письменно или в печати... Если вы читаете "Комментарии" Цезаря, то,
где бы он ни дал отчет о своих битвах с галлами, вы уделяете его
Пирамида