способна к приятию энергий от нее?.. Не можем ли мы рассматривать
эфир, или посредник, как мост между одним порядком вещей и
другим, образующим что-то вроде цемента, благодаря которому
разнородные вселенные связываются в одно целое? Короче говоря, то,
что вообще называем эфиром, может не быть просто посредником, но
посредником плюс тот незримый порядок вещей, так что когда
движения из видимой вселенной передаются в эфир, часть их как по
мосту передается в незримую вселенную, где она используется и
откладывается в хранилища. Есть ли вообще надобность удерживать
понятия моста? Не можем ли мы сразу сказать, что когда энергия
переносится из материи в эфир, она переносится из видимого в
невидимое?" [187, § 198].
В точности. И если бы наука сделала еще несколько
шагов в этом направлении и занялась бы более серьезно
этим "гипотетическим посредником", кто знает - не была
бы тогда Тиндалевская бездна, отделяющая физический
процесс мозга от сознания, перейдена с поразительной
легкостью.
Уже в 1856 году человек, считающийся в свое время
ученым, доктор Джобард в Париже имел те же самые идеи
по поводу эфира, как и авторы "Невидимой вселенной",
когда поразил прессу и мир науки, выступив со следующим
заявлением:
"Я обладаю открытием, которое устрашает меня. Существуют
электричества двух родов: одно, неразумное и слепое, производится
посредством контакта металлов и кислот"; (грубым составным)...
"другое же разумное и ясновидящее!.. Электричество раздваивалось в
руках Гальвани, Нобиля и Маттеуша. Неразумная сила тока
сопровождала Джекоба, Бонелли и Монкаля, тогда как разумное
электричество следовало за Бойз-Робертом, Тейлором и шевалье
Дюпланти. Электрический шар или глобулярное электричество
содержит в себе мысль, которая не повиновалась Ньютону и Мариотту,
а последовала своим причудам... В анналах Академии мы имеем тысячи
доказательств разумности электрической молнии... Но я замечаю, что
становлюсь неосторожным в выражениях. Еще немного, и в ваших
руках оказался бы ключ, посредством которого можно бы подойти к
открытию вселенского духа".
Вышеприведенное, будучи добавлено к замечательным
признаниям науки и к тому, что мы только что приводили
из "Невидимой вселенной", - придает еще больше блеска
мудрости давно прошедших веков. В одной из предыдущих
глав мы упоминали цитату в переводе Кори, из которой
явствует, что один из халдейских оракулов выражает ту же
самую идею об эфире и при том в словах необычно
похожих словам авторов "Невидимой вселенной". Он
утверждает, что все сущее вышло из эфира и в эфир же
вернется; что изображения всех вещей неизгладимо на нем
запечатлены. Что это есть склад всех зародышей или
останков всех видимых форм и даже идей. Выходит, что
как будто все это сильно подкрепляет наше утверждение,
что какие бы открытия наука ни сделала в наше время, -
наши "простодушные предки" опережали ее на многие
тысячелетия.
На той точке, до которой мы теперь дошли, позиция,
занятая материалистами по отношению к психическим
феноменам, определилась полностью, и она такова, что мы
можем с полной уверенностью утверждать, что если бы
ключ к тайне эфира лежал бы свободно на пороге
"пропасти", то ни один из наших тиндалей не нагнулся бы,
чтобы его поднять.
Какими робкими показались бы некоторым
каббалистам эти экспериментальные попытки разрешить
великую тайну вселенского эфира! Хотя то, над чем
спекулируют рассудительные исследователи "Невидимой
вселенной", так далеко опережает что-либо сказанное
современными философами, - для учителей
герметической философии было обычной наукой. Для них
эфир не был просто мостом, соединяющим зримую и
незримую стороны вселенной, но по пролетам этого моста
они смелыми шагами прошли путь, который ведет к тем
таинственным вратам, которых современные мыслители
или не хотят или не могут открыть.
Чем глубже становятся исследования современных
исследователей, тем чаще они лицом к лицу сталкиваются с
открытиями древних. Как только Эли де Боумонт, великий
французский геолог, отваживается на какой-либо намек на
земную циркуляцию в связи с некоторыми элементами в
земной коре, он находит, что его опередили философы
древности. Спрашиваем ли мы у выдающихся технологов,
каковы недавние открытия по вопросу образования рудных
залеганий. Мы слышим одного из них, профессора Стери
Ханта, как он доказывает нам, что вода есть всеобщий
растворитель, проповедуя таким образом доктрину,
преподаваемую старым Фалесом более, чем дюжину веков
тому назад - что вода есть начало всего. Мы
прислушиваемся к тому профессору, с Боумонтом в
качестве авторитета, как он излагает земную циркуляцию и
химические, и физические феномены материального мира.
В то время, как мы с удовольствием читаем, что он "не
собирается признавать, что в физических и химических
процессах заключается вся тайна органической жизни",
мы отмечаем с еще большим восхищением следующее
честное признание с его стороны:
"Все же во многих отношениях мы приближаем феномены
органического мира к феноменам минерального царства; и в то же
время мы узнаем, что они настолько интересуются и зависят друг от
друга, что мы начинаем постигать некую истину, находящуюся в
основании понятий философов древности, которые распространяли на
минеральное царство понятие жизненной силы, что заставляло их
говорить о Земле, как о большом живом организме, и смотреть на
Пирамида