так, что из всех них образуется одно. А именно: [а]
общее и тем самым то, что вообще сказывается как нечто
целое, есть общее в том смысле, что оно объемлет многие
вещи, поскольку оно сказывается о каждой из них, причем
каждая из них в отдельности есть одно; например,
человек, лошадь, бог-одно, потому что все они живые
существа. А непрерывное и ограниченное есть целое, когда
оно нечто одно, состоящее из нескольких частей, особенно
если они даны в возможности; если же нет, то и в
действительности. При этом из самих таких вещей
природные суть в большей мере целое, нежели
искусственные, как мы говорили это и в отношении
единого, ибо целостность есть некоторого рода единство.
Далее, из относящегося к количеству, имеющего начало,
середину и конец, целокупностью (to pan) называется то,
положение частей чего не создает для него различия, а
целым - то, у чего оно создает различие. То, что
допускает и то и другое, есть и целое и целокупность;
таково то, природа чего при перемене положения остается
той же, а внешняя форма нет; например, воск и платье: их
называют и целыми и целокупностью, потому что у них есть
и то и другое. Вода, всякая влага, равно как и число,
называются целокупностями, а "целое число" и "целая
вода" не говорится, разве только в переносном смысле. О
чем как об одном говорят "все", о том же говорят "все"
применительно к его обособленным частям, например: "все
это число", "все эти единицы".
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Нецельным (kolobon) называется не всякое количество;
надо, чтобы оно само было делимо на части и составляло
нечто целое. В самом деле, число "два" не будет
нецельным, если отнять одну единицу (ведь недостающая
часть и остаток никогда [у нецельной вещи] не равны), и
вообще ни одно число не будет таковым; ведь всегда
должна остаться сущность: если чаша нецельна, она все
еще чаша, а число [в этом случае] уже не то же самое
число. Кроме того, не все состоящее из неоднородных
частей бывает нецельным (ведь число может иметь и
неодинаковые части, например двойку и тройку); и вообще
ни одна вещь, положение [частей] которой не создает для
нее различия (например, вода или огонь), не есть
нецельная; а чтобы вещи быть нецельной, положение ее
[частей] должно принадлежать к ее сущности; к тому же
она должна быть непрерывной. В самом деле, гармония,
например, хотя и состоит из неодинаковых частей и у нее
определенное положение [частей], но нецельной она не
бывает. Кроме того, и то, что составляет нечто целое,
становится нецельным не через утрату всякой какой угодно
части, ибо утраченные части не должны быть ни главными
частями сущности, ни теми, что могут находиться в любом
месте; например, чаша нецельна не тогда, когда она
просверлена, а когда у нее повреждена ручка или какой-
нибудь край, и человек будет увечным не тогда, когда у
него вырван кусок мяса или селезенка, а когда лишится
какой-то наружной части, да и то не всякой наружной
части, а той, которая, если ее отнять целиком, не
вырастет вновь. Поэтому плешивые - не увечные.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
О роде говорится, когда рождение существ, у которых
форма одна и та же, непрерывно, например: "пока
существует род людской" означает "пока рождение людей
непрерывно". Родом называется то, от чего как первого
двигавшего получают бытие; так, одни называются эллинами
по роду, другие - ионийцами, потому что одни имеют
прародителем Эллина, другие - Иона. Людей обозначают как
род больше потому, что происходят от родителя, нежели
потому, что происходят от материи (хотя обозначают род и
по женской линии, как, например, говорят о потомках
Пирры). О роде говорят в том смысле, в каком плоскость
есть род для плоских фигур и тело - для телесных. Ибо
каждая фигура есть или такая-то плоскость, или такое-то
тело, а плоскость и тело суть основа (hypokeimenon) для
видовых отличий. Основная часть определений при
обозначении сути вещи-это род, видовые отличия которого
обозначают свойства.
Итак, в стольких значениях говорится о роде: касательно
непрерывного рождения [существ] одного и того же вида;
касательно первого двигавшего того же вида, что и
порожденное им; далее, в смысле материи, ибо то, к чему
относится видовое отличие и свойством-это субстрат
(hypokeimenon), который мы называем материей. А
различными по роду называются те вещи, у которых первый
субстрат различный и которые не сводимы ни друг к другу,
ни к чему-то третьему. Так, например, форма и материя
различаются по роду, и точно так же все то, о чем
говорится в разных видах категорий сущего, ибо из того,
что есть, одно означает суть [вещи], другое-качество, и
так далее-согласно сделанному ранее различению: они
также не сводимы ни друг к другу, ни к чему-то третьему.
Пирамида