произвело то, чего вообще не знала Ирландия: куртуазную любовь.
В Бретани же, где сам язык очень быстро выродился, сделавшись достоянием
простого люда, упадок бардов, ставших мимами и жонглерами, послужил непреодоли-
мым препятствием для сохранения каких-либо следов дохристианской традиции. Впро-
чем, бритты, прибывшие из Британии, уже были христианизированы в течение очень
долгого времени, когда они поселились на полуострове как колонисты. Древняя мифо-
логия уцелела только в виде отголосков в фольклоре и народных сказках, едва ли бо-
лее частых и богатых, чем в остальной Галлии.
Радикальная особенность Ирландии состоит в том, что христианство было вве-
дено там гораздо позднее, в середине V в., и произошло это в стране, не испытавшей
римской колонизации и не отягощенной никакими следами классического язычества. До
святого Патрика Ирландия была языческой, после него она стала христианской: еван-
гелизация, каковы бы ни были ее подробности, явилась подвигом одного-единственного
великого миссионера. Очевидно, эта загадка не объясняется одной только личностью
основателя исторической и христианской Ирландии, который был к тому же одним из
величайших мифических персонажей дохристианской Ирландии в ее последние годы.
Не всегда ясны детали столь быстрого обращения, и встает известная проблема опре-
деления кельтского христианства.
Что же такое кельтское христианство? Это обширная тема, далеко не исчерпан-
ная, так как мы еще мало о ней знаем. Вкратце, это раннесредневековая форма хри-
стианства, распространенная в кельтских странах, включая Бретань. Это не ересь и
отнюдь не раскол. Просто островные кельты (включая бретонцев) с большим трудом
понимали требования Ватикана, который со своей стороны слишком недоверчиво отно-
сился к этим далеким христианам, образ жизни и организации Церкви которых был ему
не понятен. В то же время стоит подчеркнуть фундаментальное различие между ир-
ландским христианством бриттского происхождения (святой Патрик, как указывает его
имя, был бритт) и происхождения континентального. Тогда как обращение Галлии и
Италии было прежде всего городским феноменом и затрагивало сначала низы общест-
ва, обращение Ирландии было очевидно работой одного человека. Святой Патрик, как
нам сообщает его основной агиограф, Муирьху, в VII веке, явился прямо ко двору в Та-
ру и первыми обратил в христианство короля Лойгаре, его дочерей, его воинов и его
друидов. Агиографы пишут, что это произошло в 432 г. н. э. Несколько лет спустя вся
Ирландия стала христианской без столкновений и мучеников.
Это больше легенда, чем история: ведь, чтобы обратиться, король Лойгаре по-
требовал чуда. И святой Патрик повиновался. Он заставил появиться Кухулина в вели-
колепном воинском облике, на колеснице с лошадьми и колесничим. Кухулин превознес
перед королем блаженства рая и описал ужасы ада. Затем святой Патрик пересмотрел
все ирландские законы, чтобы привести их в соответствие с евангельским словом. Фи-
лиды лишились права читать самые опасные языческие заклинания, а друидическое
жертвоприношение было запрещено. Для большей безопасности его название стало
обозначать евхаристию, и произошел своего рода синтез дохристианского права, recht
aicnid «естественного права», и христианского права, recht litre «права буквы». Иногда
ситуация была затруднительной. Когда, например, слуга королевского двора в Таре
попытался убить святого Патрика, он смог убить только своего колесничего, и святой
должен был найти компромисс между законом и Евангелием: он добился смерти винов-
ного, но послал его душу на небеса. Вся история патрицианской и послепатрицианской
Ирландии была отмечена подобными опасными юридическими и богословскими тонко-
стями, которые делали ее лишь частично христианизированным миром.
Обращение верхних слоев предоставило в немедленное распоряжение ирланд-
ской Церкви персонал высочайшего интеллектуального уровня (филидов или «поэтов»,
а по сути, друидов), тогда как в отсутствие всякой городской опоры римского образца
епархии базировались в монастырях. Аббат был одновременно епископом. Папству
потребовалось еще от двух до трех веков, для того, чтобы привить римские нормы
(тонзуру, счет даты Пасхи, исключение женщин из литургии) у этих христиан, которые
не были еретиками, но в силу своей отдаленности вызывали порой подозрения. В тече-
ние трех с половиной веков, до скандинавских вторжений конца VIII века, ирландское
христианство было рассадником миссионеров и интеллектуалов.
Проводившееся сверху обращение само по себе объясняет отсутствие неприяз-
ни и враждебности к дохристианской религии даже после ее исчезновения. Добавим,
что отсутствие антагонизма было следствием двух других немаловажных причин:
? тяготения кельтской религии к монотеизму;
? реабилитации христианством ручного труда – реабилитации, которая да-
же не была необходимой в стране, где ремесленники и без того уважа-
лись и почитались.
Крупнейшим и, без сомнения, основным нововведением христианства было на-
саждение письменности, переход от Слова изреченного к Слову записанному с отсыл-
кой к Библии. Но и здесь, в отличие от галльских бардов, не переживших романизацию,
потому что некому уже было их кормить и слушать, ирландские филиды, уже использо-
вавшие огамическое письмо для своих магических практик, были вполне подготовлены
к такому переходу. Одна история, рассказанная Адамнаном, автором VII века, в «Житии
святого Колума Килле» замечательно иллюстрирует важную роль книги в христианской
Ирландии самого раннего средневековья. Основатель монастыря на острове Иона по-
заимствовал Псалтырь у святого Финниана, знаменитого аббата из Мовилла в Ольсте-
ре, и проводил бессонные ночи, переписывая книгу. Святой Финниан потребовал назад
не только оригинал, но и копию. Этот спор наделал много шума, и дело представили на
усмотрение короля Диармайда. Таково было странное королевское решение: «Малень-
кая книга принадлежит большой, как теленок принадлежит корове». Ведь христианство
никогда не ограничивало придирчивое и часто мелочное ирландское право и не меша-
ло ему.
Однако, какими бы ни были методы и трудности, ни Патрик, ни его основные по-
следователи, в особенности Колумба, не отличались мягкостью. За время всей своей
апостольской миссии Патрик проявил себя как активный борец за Евангелие, и для бо-
лее эффективного убеждения убивал, жег, проклинал, побеждал своих противников бо-
лее могущественной магией, чем их чары . Это вполне нормально, так как его Друид –
это Христос, и этот Друид гораздо могущественней какого-либо другого. Споры Патрика
и Колумбы с друидами были гораздо более магическими, чем богословскими. Один
друид из Тары заставил падать густой снег, но он не смог его растопить. Одним движе-
нием Патрик развеял этот снег. Другой друид внезапно создал непроглядную тьму.
Патрик одним словом заставил вернуться солнце. В одном христианизированном пре-
дании из мифологического цикла, святой сам является состязаться с богом Ойнгусом,
сыном Дагды. Речь шла только о том, кто будет оберегать кроткую Этне, дочь Племен
богини Дану, которой дал приют и обратил в христианство сын короля Шотландии, ее
родная семья или ее семья духовная. Естественно, Патрик победил. Терпеливая Этне
умерла от печали, но все хорошо, что хорошо кончается, ибо ее душа вознеслась на
небеса.
Конечно, интереснее всего в христианской Ирландии раннего средневековья, это
вечное стремление примирить два непримиримых феномена, дохристианские истоки и
Евангелие, используя в монастырских скрипториях письменность для фиксации преда-
ний, которые рассказывают о приключениях древних богов и героев, трансформируя их
Пирамида