Но история – это не всегда поддающееся истолкованию стечение случайностей,
редкие свидетели которых едва-едва ворочают языком, историкам же приходиться
брать на себя неблагодарную задачу – как можно внятней растолковать все это своим
современникам. Именно так, путем гипотез и предположений, колеблющихся между
восторгом и очернительством, и удалось установить факт упадка кельтской цивилиза-
ции. В определении, а тем более в объяснении причин этого факта мнения расходятся.
Каким причинам приписать упадок кельтской цивилизации, а затем и почти полное ее
исчезновение? Ответы могут быть самыми разными в зависимости от мнения авторов.
Не соглашаться с одним из них – значит навлечь на себя обвинение в проступке, а то и
в настоящем преступлении против разума.
В целом, мнения неблагоприятные и со всех сторон раздаются упреки. Кельты не
входят в число народов, заслуживающих внимания историков по нескольким причинам:
- неспособность кельтов к самоорганизации, взаимопониманию, адаптации;
– интеллектуальная неполноценность варварских народов, неспособных
создать государство, преодолеть племенную стадию, противостоять чужезем-
ным нашествиям;
- жестокость и примитивность религии, для которой человеческие жертво-
приношения были обычной практикой.
Эти ответы в сильнейшей степени инспирированы античными авторами, из чего
следует, что непонимание, незнание и глупость отнюдь не являются порождениями со-
временности. Почти во всех библиотеках вы можете найти перлы бескультурья, мимо
которых стоит проходить молча, и авторство которых иногда вызывает удивление.
Но существует и противоположное мнение, согласно которому кельты были на-
родом, который упустил свой исторический шанс. Юлий Цезарь, покоривший Галлию в
сражении при Алезии, должен быть заклеймен позором. Придерживаясь таких умона-
строений, следовало бы осудить и предков германских народов за их разорение конти-
нентальных и островных кельтских земель. «Чувствуется» (с полным основанием,
впрочем), что чего-то здесь «не вышло», – того, что могло состояться, но не состоя-
лось. Проигранная битва всегда могла бы быть выигранной.
Переделывать историю – затея бесполезная, но переделывают ее тем охотней,
чем меньше понимают: контрастам исторических терминов соответствуют контрасты
убеждений или мнений, со времен античности варьирующих от безосновательной кле-
веты до восторженных похвал. Мы то как Страбон, обвиняем ирландцев в том, что они
ели трупы своих покойных родителей, то следуем Плинию Старшему, умиляясь варва-
рам, вызубрившим латынь или греческий и приобщившимся, наконец, к цивилизации;
то, подобно множеству кельтоманов, наделяем кельтов небесными добродетелями, а
не находя таковых, измышляем их сами: минимум, что современный бретонский или
современный валлийский язык был языком земного рая и Бога Отца; друиды же сумели
пережить все превратности судьбы, чтобы воскреснуть из неизвестности в конце XVIII
в. и сгруппироваться в тайные общества, а французский язык, скажем, не является по-
рождением латыни, а происходит по прямой линии от галльского. Все это весьма удоб-
но для «друидов» XX века, если они не слишком способны к древним языкам.
Держась как можно дальше от поношений и похвал, мы постарались на протя-
жении этой книги проанализировать факты кельтской цивилизации, определить их со-
ставляющие и, в особенности, выработать методику их осмысления. Истина оказалась
простой: контрасты фактов, но и контрасты концепций, контрасты реальности и пред-
взятых идей.
Первый пункт, на котором мы настаиваем, сводится к тому, что антиномии ме-
жду кельтами и классическим миром никогда не были оппозицией между варварством и
цивилизацией, примитивностью и просвещенностью, интеллектуальным превосходст-
вом и неполноценностью, да и любыми другими качествами. Кельтская цивилизация –
это нечто иное по сравнению с цивилизацией греко-римской; кельтское общество – это
нечто иное в сравнении с социальной организацией римского urbs; кельтская религия –
это совсем иная религия по сравнению с религией классической. Сами кельты – иные,
ни на кого не похожие. Иные, а не низшие.
Из этого первого пункта вытекает второй, не менее важный: кельты вовсе не
были неспособны к организации. Они, напротив, сумели создать крепкое и стабильное
общество, которое в Ирландии просуществовало вплоть до эпохи средневековья и при-
няло христианство. Они разработали разумные и точные правовые нормы; у них была
элита, необычайно способная к рефлексии и абстрагированию, которое отнюдь не со-
ответствует приписываемым им тенденциям.
Третий пункт касается основы существования кельтов, современные исследо-
вания в области которой оказываются наиболее рискованными, а выводы ложными и
неверными: кельты были хранителями одной из форм традиции, исключающей всякую
неорганизованность, всякое варварство, всякий примитивизм, традиции, ближайшие
соответствия которой следует искать в ведийской Индии.
Наряду с неудачными набегами или нападениями, —рискованными затеями от-
дельных отрядов или народов, поддавшихся призрачному искушению, как это случи-
лось с галатами (они, по крайней мере, оставили столько же следов в греческой исто-
рии, сколько вандалы и вестготы – в истории западной); наряду с разгромом при Алезии
или романизацией Галлии, каковы бы ни были ее причины и следствия, наряду со всем
этим следует принимать во внимание и приведенные выше факты.
Мы уже неоднократно говорили – но следует повторить и еще раз – Рим и кель-
ты расходились в понимании иерархических соотношений политики и религии. Эта ко-
ренная разница, сама по себе способная объяснить все остальное, сводится к инверсии
главенствующих ролей и уровней властной иерархии.
У КЕЛЬТОВ ЭТА РОЛЬ ПРИНАДЛЕЖАЛА ДУХОВНОЙ ВЛАСТИ, ОЛИЦЕТВО-
РЯЕМОЙ ДРУИДОМ. ОТ НЕЕ ЗАВИСЕЛА ВЛАСТЬ МИРСКАЯ, ОЛИЦЕТВОРЯЕ-
МАЯ ЦАРЕМ.
В РИМЕ ЭТА ГЛАВЕНСТВУЮЩАЯ РОЛЬ ПРИНАДЛЕЖАЛА ВЛАСТИ МИРСКОЙ,
ОЛИЦЕТВОРЯЕМОЙ КОНСУЛАМИ, ЗАНИМАЮЩИМИ МЕСТО ЦАРЯ. ЭТОЙ
ВЛАСТИ БЫЛА ПОДЧИНЕНА ВЛАСТЬ ДУХОВНАЯ, ОЛИЦЕТВОРЯЕМАЯ ФЛА-
МИНАМИ.
Единственное, к чему были неспособны кельты, так это к осознанию иных ценно-
стей, кроме иерархии традиционных соотношений. Там, где духовная власть не зани-
мает более главенствующего места, кельтская королевская власть, основанная на гар-
моничном равновесии между королем и друидом, не имеет никакого смысла существо-
вать или просто стремиться к выживанию.
Устный характер традиции тоже отражает антиномию кельтского и классическо-
го начала: классическая цивилизация отмечена рационализмом и историцизмом; она
живет в истории и хранит свои архивы, исторические или литературные. Кельтская
же цивилизация неисторична и потому в архивах нисколько не нуждается. Посто-
янной и незыблемой ценностью для нее является миф, понимаемый как объяснение
или описание первопричин и вечно живущий в памяти человеческой. Человек, воспри-
нимающий и передающий миф, с его помощью вырывается из потока времени. Он не
страшится ни времени, ни хронологического подавления историей. Чем бы была
Пирамида