были также установлены высшія степени, въ которыя адептъ попадалъ посл? долгихъ
испытаній,
расчитанныхъ такимъ образомъ, чтобы можно было убедиться въ прочности его
революціоннаго воспитанія,
пров?рить постоянство его уб?жденій и открыть тайники его сердца».
...« И все таки, благодаря ловкому веденію д?ла, масонство нашло среди государей
и вельможъ больше
покровителей, ч?мъ противниковъ. Монархи, даже самъ великій Фридрихъ, не
гнушались брать въ руки
лопату и над?вать передникъ. Существованіе высшихъ степеней было тщательно отъ
нихъ (отъ монарховъ)
скрываемо, и они знали о масонств? лишь то, что можно было имъ безъ опасности
сообщить. Имъ ничто не
могло внушить опасеній, пока они находились въ низшихъ, степеняхъ, куда суть
масонскихъ вождел?ній
проникала смутно и была затемнена аллегоріями; большинство вид?ло зд?сь лишь
развлеченія магіей да
веселые банкеты, тешилось неприм?нимыми къ жизни формулами и игрою въ равенство.
Но игра
обратилась въ глубоко-жизненною драму. Случилось такъ, что самые гордые и все
презирающіе люди
покрыли своимъ именемъ тайные замыслы, направленные противъ нихъ же самихъ, и
вліяніемъ своимъ
сл?по служили т?мъ, кто желалъ ихъ гибели».
«Среди масоновъ «королевской крови» былъ герцогъ Шартрскій, будущій другь
Дантона, Филиппъ Эгалите,
столь изв?стный въ разсцв?т? революціи. И онъ подъ конецъ сталь подозрителенъ, и
его убили. Масонство
привлекло его; оно сулило ему власть, об?щало вести его по скрытымъ дорогамъ въ
народные вожди... Онъ,
принялъ званіе великаго мастера, какъ только ему это предложили, а зат?мъ въ
сл?дующемъ (1772) году
масонство во Франціи сплотилось подъ главенствомъ одного Центральнаго
управленія, которое посп?шило
уничтожить несм?няемость мастеровъ стула, устроило ложи на началахъ чисто
демократическихъ и
приняло названіе «великаго востока». Явился центральный пунктъ общенія вс?хъ
ложъ, гд? собирались и
зас?дали делегаты городовъ, охваченныхъ, тайнымъ движеніемъ; отсюда, шли
инструкціи, особый шифръ
или таинственные условные знаки, въ смыслъ которыхъ не давали проникнуть
непосвященнымъ. Съ этого
момента масонство стало вербовать т?хъ д?ятелей, которыхъ находимъ въ рядахъ
peволюціоннаго
движенія». (А. Селяниновъ, «Тайная сила масонства», стр. 75).
Для любителей игры въ масонство, особенно изъ числа особъ царственныхъ фамилій,
очень поучительна и
назидательна судьба этого недостойнаго принца-масона, прозваннаго: Филиппъ-
Равенство. «Въ декабр?
1792 года герцогъ Орлеанскій сложилъ съ себя званіе великаго мастера. Отставка
его была принята 13 мая
1793 года. Герцогъ изложилъ письменно причины своего ухода: «Я поступилъ въ
масонство, которое
явилось для меня залогомъ равенства въ такое время, когда еще никто не могъ
предвид?ть нашей
революціи; точно также поступилъ я въ парламентъ, который я считалъ
олицетвореніемъ свободы. Но съ
т?хъ поръ пришлось мн? оставить эти мечты и обратиться къ д?йствительности... Не
зная, изъ кого состоитъ
«великій востокъ», я считаю, что республик? особенно при самомъ своемъ
возникновеніи, не должна
терп?ть ничего скрытого, никакихъ тайныхъ обществъ. Я не хочу иметь бол?е ничего
общаго ни съ
неизсв?стнымъ мн? «великимъ востокомъ», ни съ собраніями масоновъ». (Нисъ: «Друа
Интернасіональ»,
стр. 85).
Въ этомъ заявленіи предавшаго монархію принца, вскрывается вся подоплека франъ-
масонства: - даже
великій мастеръ «великаго востока», бол?е 20 л?тъ пробывшій въ этомъ званіи, не
зналъ, изъ кого
собственно состоитъ предс?дательствуемое имъ тайное общество. Герцогъ Орлеанскій
прозр?лъ слишкомъ
поздно. Вскор? посл? разрыва съ масонствомъ, тайная власть его обвинила и ему
отрубили голову.
Глубже проникалъ въ сущность масонства зачинатель революціи Мирабо. Причины его
большей
осв?домленности были его близость къ господамъ всехъ революцій - евреямъ.
«Мирабо сблизился съ иллюминатами въ Берлин? въ еврейскомъ салон? Мендельсона и
далъ р?шительный
об?тъ стать по своемъ возвращеніи во Францію ходатаемъ эмансипаціи евреевъ;
д?йствительно онъ
открылъ свою революціонную д?ятельность книгою: «Политическая реформа евреевъ».
(Грецъ. «Истор.
Евр.» т. V, стр. 162).
«Вообще, говоритъ Грецъ въ своей Исторіи (т. V, стр. 164), Мирабо пользовался
всякимъ случаемъ, чтобы
заступиться за евреевъ. Онъ былъ положительно влюбленъ въ нихъ».
Впрочемъ историкъ Карлейль («Опыты» - «о Мирабо») этой влюбленности Мирабо въ
евреевъ даетъ
настоящее объясененie: - Весьма важнымъ обстоятельствомъ въ жизни Мирабо былъ
фактъ, что онъ съ
раннихъ л?тъ сильно задолжалъ евреямъ...
Среди «великихъ» революціонеровъ такимъ влюбленнымъ въ евреевъ былъ далеко не
одинъ Мирабо, и
потому революція даровала евреямъ полное равноправіе, не коснулась ни одного
еврейскаго влад?нія и не
мало не зад?ла интересовъ еврейской в?ры. Когда же были пущены въ продажу
конфискованные замки
дворянъ, то еврейство скупило задешево множество влад?ній. Злоба и ненависть
злод?евъ революціи была
Пирамида