свеча", помогает в родах, при смерти, вторая владеет могучею силою уничтожать
чары колдунов и лечит лихорадки; ею выжигают на косяках дверей и окон кресты,
чтобы злые духи не посещали жилище. Затем всякая свеча, побывавшая в храме и там
купленная, обладает магическою силою при разных случаях, перечисление которых,
по многочисленности, было бы утомительно71.
Признавая за огнем целебную и предохранительную силу, наш народ в то же
время сохранил уверенность, что священный огонь имеет и множество других
полезных для человека свойств: ем, например, наказать непойманного вора, ловко
ускользнувшeгo и схоронившего концы? Для этого надо взять восковую церковную
свечу, известную всюду под именем "обидящей" ("за обидящаго"), и прилепить перед
образом оборотным коном для того, чтобы, подобно свечке, стоящей нижним концом
верх, Господь таким образом поворотил душу врага, навел и возвратил украденное.
Еще дальше пошли те суеверные фанатики, которые приготовляют свечи из
человеческого жира в расчете, что такая свеча делает обладателя ее невидимым.
Вера в эту свечу-невидимку до сих пор так велика, что люди добровольно обрекают
себя на законную кару за раскрытие могилы. Не менее суеверен и другой обычай —
"отогревание покойников". По некоторым сведениям, он состоит в том, что тело
усопшего, накрытое простыней и положенное на железную решетку, подогревается
снизу костром из березовых дров (отнюдь не сосновых и не осиновых, так как на
осине Иуда задавился). Обычай этот соблюдается лишь раскольниками, и притом
тайно и непременно ночью.
Последние два обстоятельства: тайна, не поддающаяся проверке, и указание на
раскольников как на виновных в такого рода суевериях,— дают право на это
сообщение как на злую сплетню, так как на раскольников, как на мертвых, привыкли
взваливать все, что угодно. Но с другой стороны, способы поминания усопших
родителей чрезвычайно разнообразны, и один из них действительно называется
"греть родителей". Практикуется он во многих местах (между прочим, в Тамбовской
и Орловской губ.) и состоит в том, что в первый день Рождества среди дворов
сваливается и зажигается воз соломы, в той слепой уверенности, что умершие в это
время встают из могил и приходят греться. Все домашние при этом обряде стоят
кругом в глубоком молчании и сосредоточенном молитвенном настроении. Зато в
других местах около этих костров, взявшись за руки, весело кружатся, как в
хороводе, на Радунице (во вторник на Фоминой неделе) 72.
В массе суеверий, не поддающихся никаким влияниям и внушениям и уживающихся
рядом с христианскими верованиями, выделяется одно, где огонь также играет
влиятельную роль и где поразительна именно живучесть обмана и его повсеместное
распространение. Это бабьи рассказы о "летучем" (он же и "налетник" или
"огненный змей"), являющемся в виде сказочного чудовища — достойного соперника
храбрых и могучих богатырей Змея Горыныча, превратившегося в удалого доброго
молодца — женского полюбовника.
Многие женщины, особенно в местах, живущих отхожими промыслами, передают
священникам на исповеди, что их отсутствующие, а часто и умершие мужья являются
к ним въявь и спят с ними, т. е. вступают в половое сношение. Сплошь и рядом не
только вдовы, но и замужние женщины, войдя в доверие с любознательными школьными
учительницами, охотливо рассказывают им о своих похождениях подобного рода со
всеми мелкими подробностями73. Изучающим деревенский быт или наблюдающим его по
обязанности соседства часто доводится получать указания даже на те избы, куда
летят огненные змеи, и на тех женщин, с которыми они находятся в плотском
сожитии.
Рассказы подобного рода чрезвычайно распространены, причем бросается в
глаза удивительное однообразие частностей этого явления и его печальных, нередко
трагических последствий.
Хотя самая основа этого стойкого поверья лежит, несомненно, в существовании
того явления природы, которое называется огненными метеорами, но, в глазах
темного люда, оно получило вид и характер верования в нечистую и злую силу.
Иконография успела даже закрепить, в представлении молящихся, этих уродливых
крылатых и хвостатых чудовищ, изображая их в виде змеев, дышащих пламенем и
несущих на своих хребтах женщин, обреченных на погибель или влекомых на соблазн.
У огненного змея голова шаром, спина корытом и длинный-предлинный хвост —
иногда до пяти сажень. Прилетая на свое место, он рассыпается искрами, которые
вылетают как бы из решета, а летает он так низко, что бывает виден от земли не
свыше сажени. Посещает он исключительно таких только женщин, которые долго и
сильно тоскуют об отсутствующих или умерших мужьях. Самое же посещение, по
словам одной простодушной орловской бабы, происходит следующим образом: "Умер у
меня старик, а я и давай тосковать, места себе не нахожу. Так вот и хожу, как
оголтелая. Вот ночью сижу у окна и тоскую. Вдруг как осветит: подумала я пожар —
вышла на двор. Гляжу, а старик-покойник стоит передо мною: шляпа черная,
высокая, что носил всегда по праздникам, сапоги новые, армяк длинный и кушаком
подпоясан. С той поры и начал ходить".
Самого посетителя сторонним людям не видно, но в избе слышен его голос: он
и на вопросы отвечает, и сам говорить начинает. Сверх того, посещения его
заметны и потому, что возлюбленные его начинают богатеть на глазах у людей74,
хотя в то же время всякая баба, к которой повадился змей, непременно начинает
худеть и чахнуть (говорят: "полунощник напущен"), а иная изводится до того, что
помирает или кончает самоубийством (все случаи женских самоубийств приписываются
змею). Есть, впрочем, средства избавиться от посещения змея. Совестливая и
стыдливая баба спохватится и обратится к колдуньям за советом, а уж те укажут,
как узнать, кто по ночам приходит: настоящий ли муж или сам нечистый. Для этого
они велят в то время, как избранница сидит за столом с огненным змеем и угощает
всем, что он приносит и выставляет, уронить со стола какую-нибудь вещь и затем,
поднимая ее, наклониться и поглядеть: не копытами ли ноги, не видать ли между
ними кончика хвоста? Если затем окажется, что прилетевший змей подлинно черт,
то, чтобы избавиться от него, надо сесть на порог, очертиться кругом, расчесать
волосы и в то же время есть коноплю. Когда же змей спросит: "Что ешь?" — надо
отвечать: "Вши". Эго ему столь не по нутру, что он "попихнет в бок или больно
ударит, но с того случая больше летать не станет"75.
Ходят повсеместно слухи о том, что от огненных змеев женшипы рожают детей,
но большей частью недолговечных ("как родился, так и ушел под пол") или прямо
мертвых. Рождение уродов точно так же приписывается участию змея, причем бабки-
повитухи, которые ходили принимать таких детей, зачатых от нечистой силы,
рассказывают, что дети родятся "черненькия, легонькия, с коротеньким хвостиком и
маленькими рожками". На помощь, и как бы в поощрение таким верованиям, прибегают
и шатающиеся по деревням странники. Они, от всех подобных проказ нечистой силы
во образе огненных змеев, пишут на бумажках 40 раз псалом: "Да воскреснет Бог" —
и велят надеть на крест и носить, не снимая.
Устойчивость верований в огненных змеев, а тем более живое и наглядное
олицетворение их, несомненно, находится в связи с тем представлением, какое
существует вообще о происхождении самого огня. Здесь разнообразие народных
воззрений, резко расходящихся между собою, явно свидетельствует о том, что к
первобытным понятиям уже успели примешаться те новые, которым довелось вступить
Пирамида