поэтому и детство в Слове означает невинность (см. н. 278).
342. Говоря с ангелами о детях, я спрашивал, чисты ли они от зла, ибо в
них нет действительного зла, как во взрослых. На это мне было сказано, что
они одинаково подвержены злу и даже сами суть не что иное, как зло, но что
они, как и все ангелы, воздерживаются Господом от зла и содержатся во благе
таким, однако, образом, что им кажется, будто они в благе сами от себя. Чтоб
дети, взросшие на небесах, не остались о себе в том ложном понятии, будто
благо, которое в них, исходит от них же самих, а не от Господа, их иногда
возвращают в то зло, которое они получили по наследству, и оставляют в нем,
покуда они не узнают, не признают и не поверят, что это не так. Какой-то дух
из царских детей, умерший ребенком, но взросший на небесах, был
вышесказанного мнения. Поэтому он был возвращен к врожденной ему жизни во
зле, и тогда, по сфере этой жизни, я постиг, что в нем был дух властолюбия и
что он ни во что не ставил прелюбодеяние. Это зло он получил от родителей
своих по наследству, но, когда он сознался в нем, он был снова принят в
общество тех ангелов, с которыми он жил и прежде. Никогда человек в той
жизни не наказывается за наследственное зло, потому что это зло ему не
принадлежит и он стал таким не по своей воле. Но он наказывается за
действительное зло, которое принадлежит ему, и, следовательно, за все то,
что он действительной жизнью усвоил себе из наследственного зла.
Если детей, взросших на небесах, возвращают в состояние их
наследственного зла, то это делается не с той целью, чтоб они за него были
наказаны, но для того, чтоб они знали, что сами по себе они одно зло; что из
ада, который в них, они подъемлются в небеса милосердием Божиим и находятся
на небесах не по своим заслугам, но по милости Господней. Вследствие чего
они не должны перед другими гордиться благом, которое в них есть, ибо это
столько же противно благу взаимной любви, сколько истине веры.
343. Неоднократно, когда, бывало, толпа детей самого раннего возраста
собиралась вокруг меня, я слышал их как что-то нежное, нестройное, т.е. они
еще не действовали согласно и единодушно, как бывает это впоследствии, когда
они становятся взрослыми. Меня удивляло при этом, что духи, бывшие со мной,
не могли удержаться, чтоб не подстрекать их к разговору; такое желание
врождено духам. Но я замечал, что дети каждый раз противились и не хотели
говорить из принуждения; я довольно часто замечал, что их сопротивление и
отвращение сопровождались каким-то негодованием, и, когда им давалась
некоторая свобода говорить, они только повторяли: это не так. Мне дано было
узнать, что в этом состоит их искушение и что оно допускается с той целью,
чтоб они привыкали и научались не только противиться злу и лжи, но и не
думать, не говорить и не действовать по влиянию других и, следовательно, не
допускать, чтоб их вел кто другой, кроме одного Господа.
344. Из вышесказанного можно видеть, каково воспитание детей на
небесах, т.е. что посредством разумения истины и мудрости блага они
приводятся к жизни ангельской, состоящей в любви к Господу и в любви
взаимной, в которых обеих пребывает невинность. Но сколь противоположно
этому воспитание детей у многих живущих на земле, видно из следующего
примера. Идя по улице большого города, я увидал нескольких мальчиков,
которые дрались между собой. Стекавшаяся толпа смотрела на это зрелище с
удовольствием, и я узнал, что даже сами родители возбуждали детей своих к
сражению. Все это было до того противно добрым духам и ангелам, которые
видели это через мои глаза, что я чувствовал их отвращение, которое в
особенности увеличивалось тем, что сами родители поощряли детей своих к
таким упражнениям. Духи замечали при этом, что таким образом родители с
раннего возраста гасят в детях всякую взаимную любовь и всякую невинность,
внушаемую им Господом; что этим же способом родители учат детей своих
ненависти и мщению и, следовательно, старанием своим исключают детей своих
из небес, где нет ничего другого, кроме взаимной любви. Итак, родители,
желающие благо детям своим, да воздержатся от таких поощрений!
345. Скажу также, какая разница между умирающими в детстве и умирающими
в возрасте. Умирающие взрослыми приносят с собой в ту жизнь основу (planum),
приобретенную ими в мире земном и вещественном; эта основа есть память и ее
природно-плотские наклонности (affectiones). Эта основа после смерти
остается неизменной (fixum) и покоится, но все же она служит тогда крайней
основой (ultimum planum) для мысли, ибо мысль воспринимается ею. Из этого
следует, что какова эта основа и насколько рассудок соответствует ее
содержанию, таков после смерти и сам человек. У детей же, умерших детьми и
взросших на небесах, нет такой основы; их основа природно-духовная, ибо они
ничего не заимствуют от вещественного мира и от земного тела своего, а
потому им и не могут принадлежать ни столь грубые вожделения, ни столь
грубые мысли: они все заимствуют от небес. Кроме того, дети не знают, что
они родились на земле, а убеждены, что родились на небесах; поэтому они не
знают другого рождения, кроме духовного, совершающегося через познания блага
и истины, через разумение и мудрость, силой которых человек становится
человеком; а как все это исходит от Господа, то они думают и любят думать,
что они принадлежат самому Господу. Несмотря на это, однако, состояние
людей, выросших на земле, может сделаться столь же совершенным, как
состояние детей, взросших на небесах, если только эти люди удалятся от любви
плотской и земной, т.е. от любви к себе и к миру, и заменят ее любовью
духовной.
О мудрых и простых на небесах
346. Обыкновенно думают, что господство и слава на небесах более
принадлежат мудрым, чем простым людям, на том основании, что у Даниила
сказано: И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих
к правде (или: оправдывающие) - как звезды, во веки, навсегда (12. 3). Но не
многие знают, кого следует понимать здесь под именем разумных, т.е.
разумеющих, и оправдывающих. Обыкновенно думают, что это те, которые
называются учеными, в особенности те, что были учителями церкви и превзошли
других учением и проповедью; и между ними те в особенности, которые многих
обратили к вере. Все таковые считаются здесь, по слову Даниила, разумными,
или разумеющими, но на небесах они не считаются за разумеющих, если их
разумение не было небесным разумением. В чем оно состоит, будет сказано
ниже.
347. Небесное разумение есть внутреннее разумение, получающее начало
свое от любви к истине не ради какой-либо славы мирской или какой-либо славы
на небесах, но ради самой истины, которой человек проникается и наслаждается
внутренне; те, что проникаются и наслаждаются самой истиной, проникаются и
наслаждаются небесным светом, а если небесным светом, то и небесной истиной,
даже, более того, самим Господом; ибо небесный свет есть Божественная
истина, а Божественная истина на небесах есть Господь (см. н. 126-140). Этот
Пирамида