ВПЕЧАТЛЕНИЕ, И ОН СКЛОНЯЕТ
ПЕРЕД НИМ ГОЛОВУ. РАЗУМ 3АСТАВЛЯЕТ
НАС ВЕРИТЬ В ТО, ЧТО В НАШЕЙ ЖИЗНИ
НАМ СЛЕДУЕТ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ ИЗБЕГАТЬ
ВЫЗОВОВ. ОДНАКО ТОТ, КОМУ НЕ
ХВАТАЕТ САМОУВАЖЕНИЯ, ЧТОБЫ С
ПОЧТЕНИЕМ ОТНОСИТЬСЯ К ВОСХИТИТЕЛЬНОМУ
ДАРУ ЖИ3НИ, ЯВЛЯЕТСЯ ТРУСОМ.
Воину не свойственна та самонадеянность, которую обычный че-
ловек считает своим правом, поскольку воин не только чрезвы-
чайно скромен, но и не оказывает разуму того почтения, какое
свойственно обычному человеку. Таким образом, воин намного бо-
лее разумен, чем обычный человек, так как считать, что разум
полностью обосновывает необходимость избегать вызовов в жизни,
означает вести себя совершенно неразумно. Воин использует свой
разум лишь для того, чтобы он направлял его к восприятию жизни
в ее полноте, а не в качестве оправдания побега от вызовов.
СУЩЕСТВУЕТ ОГРОМНАЯ РАЗНИЦА
МЕЖДУ ВЫСОКОМЕРИЕМ И СМИРЕНИЕМ.
ВЫСОКОМЕРИЕ ОСНОВАНО НА
ПРЕДПОЛОЖЕНИИ О ТОМ, ЧТО
ЧЕЛОВЕК ПРЕВОСХОДИТ КОГО-ТО ИЛИ
ЧТО-ТО. СМИРЕНИЕ ОПИРАЕТСЯ НА
ЗНАНИЕ О ТОМ, ЧТО ЧЕЛОВЕК НЕ ВЫШЕ
И НЕ ВАЖНЕЕ, ЧЕМ ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ.
ОДНАКО ЧЕЛОВЕК СЧИТАЕТ СЕБЯ
СМИРЕННЫМ, КОГДА ПРИДЕРЖИВАЕТСЯ
ТОГО, ЧТО САМ НАЗЫВАЕТ ПОЧТЕНИЕМ
К ВЫСШЕМУ, ПО ЭТОЙ ПРИЧИНЕ В СВОЕЙ
САМОНАДЕЯННОСТИ ОН ПОКЛОНЯЕТСЯ ВЫСОКОМЕРИЮ.
Человек способен принять вызов лишь тогда, когда разум убе-
ждает его, что он победит. Очень редко встречаются люди, по
собственной воле берущиеся за задачу, которая, как они счи-
тают, может принести им вред. Подобные рассуждения всегда
основаны на убеждении в том, что поражение означает позор и
потерю значимости в глазах собратьев. В свою очередь, это
предполагает, что человек уже вознесен на некое высокое поло-
жение, поскольку он может потерять значимое положение только
в том случае, если уже обладает им.
В отличие от обычного человека, воин знает, что он не более
и не менее значим, чем все остальное. Это известно ему благо-
даря тому факту, что он живет. Бесценный дар жизни, которым
он наделен, представляет собой ту самую жизненную силу, кото-
рой награждены царь, нищий и насекомое. Такое знание чрезвы-
чайно отрезвляет, и только тщеславный глупец не смирится, раз-
мышляя над этим фактом. Воину не свойственно высокомерие, в
своем смирении он испытывает глубокое уважение ко всему живому,
независимо от того, что это за жизнь - его собственная, жизнь
царя или нищего, животного или растения, насекомого или атома.
Люди часто путают смирение с высокомерием, и потому у них нет
подлинного уважения к жизни. Вспомним о солдате, спасающем свою
жизнь. Действовали ли бы вы иначе, оказавшись на его месте? Стол-
кнувшись с угрозой верной смерти, вы, подобно солдату, постара-
лись бы использовать любой шанс. И все же в повседневной жизни
человек любит жаловаться и индульгировать в чувстве беспомощно-
сти. По существу, в чувстве беспомощности нет ничего плохого,
но индульгировать в нем - совсем иное дело. Если бы солдат
просто индульгировал в своем чувстве беспомощности, он навер-
няка очень быстро превратился бы в мертвого солдата.
Человечество привыкло к индульгированию в чувстве беспомощ-
ности, и это часто считается признаком смирения. Когда чело-
век заявляет, что он ничего не может сделать в сложившейся
ситуации, ему удается манипулировать остальными и переклады-
вать на них свою ответственность, и хотя рядом всегда оказы-
ваются те, кто ищет возможности проявить себя, беспомощный
человек вовсе не желает, чтобы ему помогали реально. Очевидно,
что беспомощность представляет собой чрезвычайно удобное сред-
ство, которое можно использовать при любом столкновении с пуга-
ющим вызовом. То, что люди обычно стремятся помочь беспомощному
человеку, не меняет того факта, что этот человек просто мани-
пулирует окружающими ради собственной выгоды. В манипулировании
нет ничего от смирения - напротив, это высокомерие.
Такие ситуации, в которых за помощью обращаются искренне,
очень редки, в этих случаях другому человеку никогда не
приходится принимать на себя чужую ответственность. Перекла-
дывание ответственности всегда связано с манипулированием и
является самым могущественным методом, с помощью которого лю-
ди поддерживают так называемый порядок социальной обусловлен-
ности.
В КРИТИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ МЫ
ВСЕГДА ПРИБЕГАЕМ К СТАРЫМ
ПРИВЫЧКАМ, ДАЖЕ ЕСЛИ В
ОБЫЧНОМ СОСТОЯНИИ НЕНАВИДИМ ИХ.
Чтобы избежать ловушки старых привычек и, в особенности,
индульгирования в чувстве беспомощности, воин занимает позицию,
которая кратко описывалась во второй главе.
СТАЛКИВАЯСЬ С НЕИЗВЕСТНЫМ,
ВОИН ВЕДЕТ СЕБЯ ТАК, СЛОВНО
НИЧЕГО НЕ ПРОИЗОШЛО. ЗНАЯ,
ЧТО МИР ЯВЛЯЕТСЯ СОВСЕМ НЕ
ТАКИМ, КАКИМ ВЫГЛЯДИТ, ВОИН
НЕ ВЕРИТ НИ ВО ЧТО ВО ИМЯ
САМОЙ ВЕРЫ, И ВСЁ ЖЕ ПРИНИМАЕТ
ВСЁ ЗА ЧИСТУЮ МОНЕТУ. ПОЭТОМУ
ВОИН ПРИЗНАЕТ. НЕ ПРИЗНАВАЯ, И
ОБРАЩАЕТ ВНИМАНИЕ, НЕ ОБРАЩАЯ
НИКАКОГО ВНИМАНИЯ. ВОИН НИКОГДА
НЕ ДЕЛАЕТ ВИД, ЧТО ОН ВСЕ
ПОНИМАЕТ ИЛИ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕТ.
ВМЕСТО ЭТОГО ОН ВЕДЕТ СЕБЯ ТАК,
Пирамида
